Продолжение политики

Война — продолжение политики иными средствами. Такое определение ей дал немецкий теоретик военного искусства Карл Клаузевиц. Но война, скорее, не продолжение политики, а всего-навсего часть ее. Политика никуда не исчезает ни с началом войны, ни в разгар, ни по окончании. И пока государства ведут внешние войны, даже такие, на которых не звучат выстрелы, события внутренней политики никуда не деваются, хотя и несколько отходят на задний план. А основное событие украинской внутриполитической жизни сейчас – президентские выборы.

Быть или не быть?

Порой выборы настолько теряются на фоне прочих событий, что возникает вопрос – состоятся ли они вообще в назначенное время, то есть 25 мая сего года? О возможном переносе выборов на декабрь идут не только разговоры и «утечки» в СМИ. Даже соответствующий проект постановления зарегистрирован в парламенте. Параллельно идут разговоры о необходимости реформирования Конституции. А еще - о переформатировании коалиции, чтобы она пополнилась представителями нынешней оппозиции и отражала, таким образом, политические предпочтения всех регионов страны.

Если учесть, что новая коалиция означает новое правительство и, возможно, нового спикера, исполняющего, в нынешних условиях, обязанности президента, то вырисовывается довольно интересная картина. Складывается ощущение, что кто-то пытается реализовать сценарий «ползучего» возвращения ситуации к формату договоренностей 21 февраля, заключенных между Януковичем и лидерами оппозиции под эгидой европейских министров иностранных дел. С той лишь разницей, что в президентское кресло не будет возвращен Янукович.

Тем не менее, даже при наличии заинтересованных лиц такой сценарий оставляет много открытых вопросов. Во-первых, затягивание выборов противоречит Конституции и, следовательно, обостряет вопрос легитимности пребывания у власти и.о. президента столь длительное время. Во-вторых, министерские ротации почти сразу после формирования правительства ставят под сомнение возможность новой власти контролировать ситуацию в стране и обеспечивать выполнение внешнеполитических договоренностей, что не может не насторожить потенциальных кредиторов.

Еще один больной вопрос – парламентские выборы. С одной стороны депутаты совместным решением констатировали желание остаться в креслах до 2017 года, с другой – практически каждый из них охотно говорит на публику, что дни парламента сочтены, и к досрочным парламентским выборам необходимо приступать сразу же после досрочных президентских.

Так что для переноса выборов нужны очень веские основания. И еще более веские основания нужны, чтобы убедить в необходимости этого шага общество. А оно уже решительно настроено на максимально быструю и полную перезагрузку власти, настороженно и критично реагирует на любые попытки оттягивания этой перезагрузки, и главное – располагает силой, чтобы принудить власть к выполнению своих требований. Противопоставить этой силе власти нечего.

Восток в растерянности

Интрига с датой выборов – далеко не единственная. Основная их интрига в том, что до сих пор не известен будущий победитель. Известно лишь, что таковым не будет гипотетический кандидат юго-востока страны. Даже с попаданием во второй тур у такого кандидата большие проблемы. Не зря регионалы до сих пор не определились с выдвиженцем от своей партии и уже второй раз переносят дату съезда, на котором он должен быть выдвинут.

Чтобы преодолеть барьер первого тура, этому кандидату придется решать задачу, которая, на данный момент, представляется не имеющей решения. Сейчас электорат юго-востока условно можно разделить на несколько частей. Первую группу составляют люди, готовые голосовать за кого-то из кандидатов победившего лагеря, так как одни и при Януковиче симпатизировали оппозиции, другие приняли и поддержали идеи Майдана. Вторая группа также будет искать своего кандидата за пределами юго-востока, но поступит так из конформистских соображений, диктующих ставку на победителя. Возрастет третья группа – те, кто не ходит на выборы. Ее пополнят разочаровавшиеся в политике, не нашедшие достойного кандидата или нашедшие, но не видящие его шансов на победу.

И только две группы придут на участки, чтобы проголосовать за «своего» по традиционному для украинских выборов территориально-языковому признаку, но у каждой из них это будет свой «свой». У одних – настроенный конфронтационно к Киеву условный «реваншист», у других – настроенный на поиск компромисса условный «миротворец». Теоретически, во втором туре эти две группы могли бы поддержать одного из кандидатов, но в первом такая вероятность мала. Если же будет выдвинут только «реваншист» или только «миротворец», это приведет к снижению явки либо радикальных, либо умеренных избирателей. Также стоит учесть, что в голосовании не будут участвовать 1,8 миллиона крымчан, а какая-то часть юго-востока, традиционно, поддержит лидера коммунистов. Все это значит, что на второй тур можно уверенно махнуть рукой уже сейчас и решать в рамках кампании какие-то другие, более локальные задачи.

У запада свои проблемы

Такая ситуация на юго-востоке вовсе не значит, что судьба выборов будет решаться исключительно на западе и в центре страны. Дело в том, что значительное преимущество получит тот из кандидатов, кто успешнее других осуществит свою «экспансию» на юго-восток. Таким образом, если юго-восточному кандидату умеренная и компромиссная риторика грозит сужением электоральной базы, то для любого из «проходных» кандидатов запада и центра она, наоборот, сулит возможность увеличить количество своих избирателей за счет жителей юго-востока, лояльно настроенных к новой власти и ждущих от нее нормализации обстановки.

Но при этом существуют и «якоря», мешающие безоглядно ринуться в эту гонку за голоса, соревнуясь в миролюбии лозунгов и ширине «шагов навстречу». Ведь в западной части страны тоже существуют люди, которых можно причислить к условной «партии мира» и «партии войны». К тому же, если год назад можно было говорить о каких-то устоявшихся симпатиях к определенным политикам и партиям в этих регионах, то события последних месяцев значительно изменили картину. Здесь снова нужно вести борьбу за голоса между собой как в радикальной, так и в умеренной нише. А поскольку шансы на победу в грубом социологическом приближении сейчас имеют даже не двое, а трое фаворитов, простым дележом электората на радикальный и умеренный кандидатам не обойтись.

Еще один важный фактор – проблема второго тура, которая для них намного актуальнее, чем для восточных коллег. Здесь нельзя сбрасывать со счетов риск того, что кандидат, в погоне за возможностью победить во втором туре, потеряет шанс туда попасть вообще. К тому же, каждому из трех выгоднее во втором туре заполучить в качестве соперника не кого-то из остальных двоих, а гипотетического представителя юго-востока. И, хотя шансы на такой расклад низки, нельзя исключать, что соперники будут предпринимать попытки для его воплощения в жизнь.

Повлияет на ситуацию наличие еще нескольких непропорционально честолюбивых, или другим способом заинтересованных в участии в выборах, кандидатов, у каждого из которых нет шансов победить, но у всех вместе есть возможность оказать влияние на расположение фаворитов на пьедестале. Под вопросом остается цена президентского кресла, поскольку в перспективе маячит конституционная реформа, которая может уменьшить президентские полномочия даже по сравнению с нынешними. Но, в то же время, и судьба самой реформы остается под вопросом.

Не участвуют в выборах обладатели высших постов в государственной власти, что должно позитивно сказаться в плане использования административного ресурса. Ведь доступ к нему основных фаворитов выборов ограничен. Информационный ресурс при этом будет задействован по полной. А, если учесть, во что превратилось наше информпространство за время противостояния сначала с режимом, а потом с Россией, то можно смело прогнозировать зашкаливающий уровень дезинформации и пропагандистской фальши, замешанной на пафосных апелляциях к патриотизму. Все это позволяет ждать непредсказуемой кампании с довольно неожиданным итоговым результатом.

Игорь Гридасов