Die Welt: стратегия России

В статье Михаэля Штюрмера под названием «Стратегия России», опубликованной на сайте немецкой газеты Die Welt пишется о том, что еще до кризиса в Украине Джордж Шульц, бывший госсекретарь США в администрации президента Рональда Рейгана, предупреждал о том, что  история России еще не закончена: опытный американец сравнил страну Путина и ее эмоциональное состояние с тяжело раненым медведем гризли: сильным, непредсказуемым и с долгой памятью. Это сравнение вдохновило лондонский деловой журнал The Economist: На обложке журнала изображен огромный медведь, тяжело ступающий по заснеженному русскому лесу, в следах, которые он оставляет, отчетливо видна кровь. Подпись: «Раненная экономика России  - и опасность для остального мира».

На самом деле, экономика огромной страны страдает: не только от хронических недостатков, таких как зависимость от экспорта сырьевых товаров, сосредоточенность на тяжелой промышленности и вооружении. А также от снижения темпов роста мировой экономики, что ослабляет спрос на сырьевые товары и влияет на цены. Но с недавних пор, больше всего она страдает из-за падения цен на нефть. Которые в настоящее время гораздо ниже, чем нужно Кремлю, чтобы выполнить социальный контракт с народом: все рассчитано на $95 за баррель, как недавно заявил Путин, но сейчас цена только около $70, и похожая ситуация складывается и с привязанной к нефти ценой на природный газ из Западной Сибири. То, что помогает западным индустриальным демократиям, для России является тяжелым бременем, даже угрозой – гораздо более болезненной, чем любые западные санкции. Форсированное Путиным вооружение нужно оплачивать. Кроме того, Крым и гибридная война на востоке Украины дорого обходятся Москве. На социальные программы, отличительную черту короткой эры Медведева, сегодня больше нет средств. Реформы остановлены, модернизация в технических, зависящих от западных инвестиций отраслях нуждается в поставках, финансах, комплектующих и ноу-хау из Запада. Улучшений не будет и в помине, пока Запад усугубляет ситуацию в экономическом и техническом аспекте, а Кремль – в военно-геополитическом; и обе стороны играют друг с другом в молчанку.

Впечатляющие в начале кризиса государственные резервы - до $500 млрд - не смогут постоянно покрывать все трудности. Эйфория в связи с присоединением Крыма и событиями на юго-востоке Украины не может прогнать страх и недоверие тех россиян, которым есть что терять. Факты неопровержимы: фондовый рынок падает, так же, как и рубль. Опасность для остального мира не мала, и ее очень недооценивают. Много разговоров о новой холодной войне. Но не нужно ложных параллелей, потому что они поощряют ложную уверенность. Холодная война, по крайней мере, по опыту двойного кризиса вокруг Берлина и Кубы полвека назад, была противостоянием договоров и отказов между бюрократически организованными властными элитами.

Сюрпризы не были исключены – среди них – нейтронная бомба среднего радиуса действия - но властные элиты знали, что длительный ядерный мир был драгоценным и уязвимым благом. В экономическом плане, обе стороны не могли разрушить друг друга, потому что они жили в разных мирах, и газовые трубы между Германией и Советским Союзом тщательно охранялись от политического вмешательства с обеих сторон - в отличие от сегодняшней ситуации с контрактами и договоренностями. Даже на сильный личный интерес полагаться уже не приходится, это сейчас ощутила немецкая промышленность. Напротив: что бы ни делали Советы в остальном мире: вызывали войны в Мозамбике и Анголе и совершали другие опасные поездки – в центре конфликт был приостановлен ​​- и общая заинтересованность в выживании все же перевешивала, что  позволяло мирно урегулировать конфликт. Тем не менее, мудрость Буша-старшего и его госсекретаря Джеймса Бейкера, которые предложили российским проигравшим сохранить лицо, с тех пор в значительной степени утрачена. Тогда была утрачена и основная предпосылка доверия, которая делает возможными переговоры и компромиссы.

История холодной войны содержит очень полезные уроки. В 1991 году советскую империю разрушили не санкции и ограничения на экспорт Запада. Причинами были имперское перенапряжение, в основном в Афганистане; информационно-технологическая отсталость, которая превратила гражданскую и военную технику в металлолом раньше времени; подъем воинствующего ислама; и последнее, но особенно важное, снижение цен на нефть. Тогда американцы и саудовцы в 1986 году закрыли нефтяной кран, чтобы помешать Ирану победить Саддама Хусейна: ирония судьбы в том, что Советский Союз вовсе не был целью. Но восемь долларов за баррель разрушили советскую империю – оставалось только, ликвидировать империю, внешне и внутренне, несмотря на то, что кремлевские лидеры отказались от  прощального фейерверка.

Возможно ли повторение такого сценария? Нет. Но в апокалиптических зонах утерян контроль, царит немота и продолжается эскалация. Российская паранойя и американские спасительные проповеди столкнулись друг с другом, а европейцы с растущими опасениями и бессилием оказались между ними. Санкции эффективны, это правда. Но не те, которые задумали инициаторы. Неясна не только связь между целями и средствами. Нет также ответа на вопрос, когда это закончится и каким образом нужно выходить из состояния гибридной войны и санкций в период между войной и миром обратно к разумному сотрудничеству. Новая холодная война? Тогда речь шла об урегулированном сотрудничестве, теперь – о нерегулируемом противостоянии.  

Россия еще никогда не была настолько сильной, как кажется, и никогда такой слабой. Это относится и к нынешней ситуации. Кремль хочет создать новый порядок на усмотрение России - или же отсутствие такого порядка. Здесь Владимир Путин не знает меры. И все же, хорошо было бы, если бы Запад подумал о дальнейшей эскалации санкций. Управление слабостью России может быть даже сложнее, чем защита российской мощи.