Страсти по "Междуморью"

На выходных в соцсетях украинцы активно обсуждали идею почти столетней давности – о создании конфедерации «Междуморье», выдвинутой польским политиком Юзефом Пилсудским. Некоторые СМИ ввернули ее в текущий информационный контекст, апеллируя к словам нового президента Польши. УНИАН разобрался, насколько реальны перспективы подобного проекта.

«Я обдумываю идею создания партнерского блока государств от Балтийского до Черного и Адриатического морей. Государство сильно тогда, когда его окружают союзники – это также элемент увеличения силы», - заявил на прошлой неделе президент Польши Анджей Дуда в интервью Polska Agencja Prasowa.

Собственно, идея проекта «Междуморье» (Intermarium), имеющего целью объединение Польши, Украины, Беларуси, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии, Венгрии, Румынии, Югославии, Чехословакии, была озвучена после Первой мировой первым руководителем возрожденного польского государства, маршалом Польши Юзефом Пилсудским. Амбициозности замыслу придавал тот факт, что предполагаемая конфедерация государств стала бы преемницей многонациональных и многокультурных традиций бывшей Речи Посполитой. Мол, воссоздание такой супердержавы, объединяющей страны между Балтикой, Адриатикой и Черным морем, позволило бы им избежать доминирования Германии или (на тот момент) России.

Впрочем, этот план и в начале ХХ века столкнулся с сопротивлением как в политической среде Польши, так и в рядах потенциальных союзников. Не говоря уже о том, что не стоило ожидать поддержки идеи «Междуморья» от крупных геополитических игроков послевоенной Европы (кроме Франции, которая проект поддержала). Но проект не канул в Лету. Время от времени он продолжал обсуждаться всеми потенциальными участниками (в разные годы и в разных интерпретациях).

Например, в период распада СССР с идеей создания некоего Балтийско-Черноморского нефтяного коллектора выступили в Белоруссии. Проект предполагал провести от украинского Крыма до Эстонии нефтегазовые трубы, позволяющие новым независимым государствам свободно обмениваться энергоносителями, что снижало бы зависимость от поставок нефти и газа из России. Но, опять же, идея оказалась провальной. Во-первых, потому что на создание коллектора попросту не было денег. Во-вторых, потенциальные участники проекта видели свое участие в нем по-разному, а страны Балтии не видели вообще. В-третьих, на Балканах уже назревала война…

В результате, в процессе обсуждения этого проекта удалось прийти лишь к одному общему знаменателю – родилась и стала развиваться идея Балтийско-Черноморского союза как политического союза ряда постсоветских стран. Кроме того, в этот же период в Центральной Европе была создана Вышеградская группа в составе Польши, Чехословакии и Венгрии, и подписана совместная декларация о стремлении к интеграции в европейские структуры. В экспертном сообществе постсоветских государств тут же зародилась мысль об объединении Вышеградской группы с еще не созданным Балтийско-Черноморским союзом. Но дальше обсуждения на уровне внутриполитических кухонь эта идея, опять же, не пошла.

В 2004 году все члены Вышеградской группы стали членами Евросоюза, но, тем не менее, проект «Междуморье» не умер. В принципе, польские консерваторы, в когорту которых входит и нынешний президент Польши Анджей Дуда, никогда не скрывали своей приверженности подобной идее. Стоит отметить, что как бы ряду экспертов не хотелось увидеть в нынешней интерпретации проекта «Междуморье» возрождение Речи Посполитой, дающему Польше надежды стать основным игроком в регионе (формально, втиснуться между ЕС (Германией) и Россией), выглядит это маловероятным. Что же касается проекта «Междуморье» как инструмента для сдерживания угрозы с востока, подобная интерпретация выглядит более жизнеспособной, но пока труднореализуемой по ряду причин

REUTERS

Хлипкая экономическая почва

На сегодняшний день все страны региона, кроме Белоруссии, которые могли бы стать потенциальными участниками Intermarium, объединяет интеграция в Евросоюз - несмотря на все проблемы, более привлекательное содружество, нежели потенциальное балто-черноморское партнерство. Поэтому, рассматривать идею Балтийско-Черноморского содружества следует, скорее, в качестве дополнительной формы интеграции, считает историк-международник, политолог Алексей Гарань, по словам которого, «определенные ее формы могут быть реализованы в этом формате, и они могут быть полезны и продуктивны» для всех участников процесса.

Но, в то же время, все должны понимать, что и для самого инициатора возрождения проекта «Междуморье» Польши такое возможное объединение «не заменит ни НАТО, ни ЕС», точно также как не заменит для Украины евроатлантической перспективы.  «Идея Балтийско-Черноморского содружества является как бы дополнительной формой интеграции: сотрудничество государств, которые уже входят в НАТО и ЕС, с такими государствами как Украина и Молдова, которые только подписали Соглашения об ассоциации», - отмечает Гарань.

«Создание блока государств от Балтийского до Черного моря не может рассматриваться, например, как альтернатива блока НАТО. Скорее всего здесь речь идет о создании чего-то вроде Вышеградской четверки. То есть речь идет о полуформальной структуре», - соглашается с ним содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова Алексей Мельник.

По его словам, в целом, это выглядит естественным образованием, отличным от интеграционных проектов, которые время от времени инициирует Россия, буквально, принуждая «союзников» к их реализации. И, в результате, любой союз строится вокруг одной доминирующей страны – Российской Федерации. В то же время, другие альянсы, по меньшей мере, основаны на общих интересах. И обязательным фактором являются общие ценности, «так как интересы могут меняться, но ценности должны оставаться неизменными». «В таких альянсах действительно наблюдается равноправие всех членов, независимо от того, насколько страна большая географически, какое у нее количество населения и ВВП. В данном случае, идея создания блока государств от Балтийского до Черного моря основывается на общности интересов, ценностей и географическая близость упрощает реализацию этого проекта», - считает Алексей Мельник. 

Но для реализации этой идеи, даже если это будет объединение как членов ЕС, так и стран, которые туда не входят, необходимо все же соблюдение ряда экономических факторов. К примеру, все союзники должны быть объединены совместными подходами к экономической и таможенной политике. Мало того, что сегодня об этом говорить не приходится. Но вряд ли кто возьмется отрицать, что экономическая ситуация у части стран – потенциальных участников подобного союза оставляет желать лучшего.

В частности, когда идея «Междуморья» последний раз поднималась в 2010 году, эксперты подсчитали, что совокупный ВВП Украины и Беларуси в рамках гипотетического объединения, составил бы всего 35% (при этом доля в населении составляет 56%), тогда как Польши – 58% (при доле населения 38%). Не говоря уже о Литве и Латвии, имеющих совокупный ВВП 7% при совокупной доле населения 10%.

Да, возможно, что в будущем «Междуморье», благодаря удачному геополитическому расположению, разветвленной транспортной сети, промышленному и земельному потенциалу всех входящих в него государств, стало бы конечной точкой для «великого шелкового пути» и позволило бы нарастить экономическую мощь. В нынешних же реалиях, страны Балтии и Польша, даже если бы очень того хотели, не вытянут на себе всех «аутсайдеров». В том числе, Украину. Особенно, учитывая существующие нынче проблемы Киева – газовый вопрос, внешние долги и войну на востоке страны.

У каждого свой интерес

Созданию подобного геополитического блока мешает то, что государства, которые не граничат с Россией непосредственно, не видят нужды в появлении новых интеграционных объединений. Не говоря уже о том, что для многих стран Центральной Европы Россия все еще остается источником энергоносителей и сырья.

Что касается потенциальных участников проекта, несмотря на то, что у новых членов ЕС в Восточной и Центральной Европе есть много общих интересов, также у них существует много противоречий. «У Польши непростые отношения с Литвой. Интересы Балтийских стран, в определенной степени, отличаются от интересов центрально-европейских стран. Мы знаем, что некоторые центрально-европейские страны, такие как Венгрия, ведут собственную игру и не всегда их интересы совпадают с интересами тех стран, которые сейчас настроены достаточно критично и имеют определенные замечания к позиции России», - объясняет глава Центра прикладных политических исследований «Пента», политолог Владимир Фесенко.

В свою очередь, директор Центра исследований проблем гражданского общества, политолог Виталий Кулик считает, что во время кризиса таких институтов как ОБСЕ, ЕС и НАТО, идея «Междуморья» может стать популярной. «Балтийские страны видят, что могут не получить помощи ни военной, ни военно-политической со стороны ЕС относительно возможной угрозы со стороны России. Поэтому кооперация усилий стран, которые имеют достаточно мощные армии, имеют возможность для отражения агрессии, в частности, с Украиной и Польшей, является для них перспективной», - отметил он.

Reuters

По мнению эксперта, в этой связи, проект «Междуморье» может стать интересным и для Молдовы. А вот с Белоруссией – важным звеном в балто-черноморской цепи - проблемы, учитывая полную зависимость Минска от Москвы. «В этой системе необходима Беларусь. Но пока Лукашенко находится у власти, говорить об изменении подходов к внешней политике в Беларуси пока не стоит», - говорит Виталий Кулик.

В то же время, Украине также не стоит строить далекоидущих планов относительно проекта Intermarium, пока не завершилась горячая фаза конфликта с Россией, а борьба с коррупцией и проведение реформ на этом фоне несколько отходят на второй план.

Собственно, поднимать тему полноценного создания «Междуморья» можно будет только тогда, когда эта идея охватит широкие общественные группы и станет одной из трендов политической жизни всех потенциальных стран-участниц. Тогда объединение могло бы подтянуть страны Восточной Европы к членству в ЕС. Например, содействовать преобразованию программы Восточного партнерства в новый интеграционный проект.

Intermarium: в поисках путей реализации

Кроме того, для того, чтобы идея «Междуморья» полноценно реализовывалась в качестве инструмента для сдерживания угрозы с востока, помимо экономической составляющей, необходимо, чтобы состоялось объединение военных сил, создание совместных подразделений, синхронизация военных доктрин стран, входящих в этот альянс. На сегодняшний день в этом направлении существует только один проект – создание литовско-польско-украинской бригады (LITPOLUKRBRIG). «Создание совместной литовско-польско-украинской бригады – это один из инструментов приближения к формированию такого блока. Это как раз тот формат, где на практике отрабатываются военные отношения, не без политической составляющей», - отмечает Алексей Мельник.

В свою очередь, Владимир Фесенко считает это символическим актом: «Для Украины это (совместное военное подразделение, апробация стандартов НАТО для наших военных хотя бы на уровне бригады) важно. Но надо понимать, что эта бригада не может участвовать в военных действиях на востоке Украины и эта бригада может быть применена в миротворческих операциях под эгидой ЕС или НАТО, но функции использования этой бригады будут ограничены».

Частично с этим мнением соглашается и Виталий Кулик, который отмечает, что в перспективе, в случае полноценного функционирования, обеспечения и поддержки, совместная литовско-польско-украинская бригада может стать прототипом совместных вооруженных подразделений союзников Intermarium. «Но это отдаленная перспектива», - подчеркивает политолог.

Более того, по его словам, для запуска проекта «Междуморье» важна не только кооперация экономических мощностей стран-участников этого объединения, синхронизация военной политики, но и внерегиональный коспонсор, «которым может выступить только США». На сегодняшний день США хоть постепенно и создают силы быстрого реагирования в Румынии, Польше и странах Балтии, Украина пока не входит в эту зону особых интересов. И, несмотря на то, что идею Intermarium озвучивал еще в феврале глава влиятельной частной разведывательной организации Stratfor Джордж Фридман, завладеть умами американских конгрессменов она, на сегодняшний день, не сумела.

«И пока в Штатах не созреет необходимость формирования такого альянса, говорить о жизнеспособности этого интеграционного объединения достаточно сложно», - отмечает Виталий Кулик.

Заставить же влиятельных геополитических игроков всерьез заняться проектом «Междуморье» может лишь возникновение новых угроз, в том числе, террористических, а также распространение гражданских конфликтов, в частности, в Евразии.

Татьяна Урбанская, Константин Гончаров

УНИАН в Google News