Безгрешных людей, конечно, не бывает. Но если ты уже стал народным депутатом, то удержись, будь добр, от посещения публичных домов, казино, от азартных игр, пьянства, браконьерства...
Мнение
Меня поразили высказывания главы Харьковского облсовета Василия Салыгина о заслугах Евгения Кушнарева. Нет, я никоим образом не собираюсь их как-то отрицать или уменьшать – бесспорно, Кушнарев как хозяйственник делал и полезные вещи для родного города. Его можно поставить в один ряд с Александром Омельченко, Эдуардом Гурвицом, Виктором Балогой (который, кстати, так же, как и Кушнарев, кроме хозяйственных должностей у себя на малой родине дорос до должности руководителя администрации Президента).
Но я не понимаю, причем здесь знаменитый украинец Григорий Сковорода?
«Мы знаем много достойных харьковчан – Сковороду, Бекетова, но знаем мы о них из книг. С этим человеком, – сказал Салыгин о Кушнарева, – нам пришлось жить в одно время, а многим и работать. Мне пришлось работать под его руководством. И я считаю это жизненным счастьем».
Неужели этого достаточно, чтобы переименовать главную улицу Харькова Сумскую в улицу Кушнарева, как предлагает Салыгин?
Да, покойный был выдающимся человеком – в своей семье, в кругу друзей, соратников по партии. Он, наверное, умел руководить, был хорошим организатором – как на работе, так и на досуге. Но это, извините, не уровень Григория Сковороды! Выдающийся гуманист наверняка на том свете поверить в такое не может – что человека, который уничтожал Божьи творения с целью забавы и сам был убит при этом, возносят едва ли не в ранг святых.
О смерти Сковороды записал Иван Срезневский (отец Измаила Срезневского) следующее:
«Был прекрасный день... За обедом был Сковорода необычайно веселый и говорливый, даже шутил, повествовал о своем прошлом, о своих путешествиях, опыте. Очарованные его красноречием встали все с обеда, Сковорода исчез. Он пошел в сад. Долго ходил он по перекрестным тропинкам, срывал овощи и раздавал их мальчикам, работавшим в саду. К вечеру пошел сам хозяин искать Сковороду и застал его под ветвистой липой. Уже заходило солнце: последние его лучи пробивались сквозь гущу листьев. С рискалем в руке копал Сковорода яму – узкую, длинную яму. «Что это, друг Григорий, чем это ты занят?» – спросил хозяин, подойдя к старику. «Пора, друг, закончить путешествие!» – ответил Сковорода»… – «Ну, брат, глупости! Довольно шутить, пошли!» – «Иду! Но я буду просить тебя сначала, мой благодетель, пусть здесь будет моя последняя могила». И пошли в дом. Сковорода недолго в нем остался. Он пошел в свою комнатку, переменил белье, помолился Богу и, подложив под голову свои писаные труды и серую свитку, лег, сложив крест-накрест руки. Долго ожидали его с ужином. Сковорода не появился. Второго дня утром к чаю тоже, к обеду так же. Это удивило хозяина. Он осмелился войти к Сковороде, чтобы разбудить его; однако Сковорода лежал уже холодный, закостенелый».
Это было 9 ноября 1794 года. На кресте над его могилой, по просьбе самого Сковороды, написано: «Мир меня ловил, но не поймал».
О том же, как ушел из жизни Кушнарев, мы знаем (по крайней мере, по официальным сообщениям)...
Кстати, не о нем ли писал Сковорода в своей знаменитой песне “Всякому городу нрав и права” ?
Тот непрестанно стягает грунта,
Сей иностранны заводит скота.
Ти формируют на ловлю собак,
Сих шумит дом от гостей, как кабак.
А мни одна только в свити дума,
А мни одно только не идет с ума.
Смерте страшна, замашная косо!
Ты не щадиш и царских волосов,
Ты не глядиш, где мужик, а где царь,—
Все жереш так, как солому пожар.
Кто ж на ея плюет острую сталь?
Тот, чія совисть, как чистый хрусталь...
(Написано на церковнославянском языке с украинизмами.)
Безгрешных людей, конечно, не бывает. Кушнарев – мягко говоря, не исключение. Но если ты уже стал народным депутатом, то удержись, будь добр, от таких порочных развлечений, как посещение публичных домов, казино, от азартных игр, пьянства, браконьерста... А если ты так погряз в сиих пороках, что не можешь от них отказаться, то не стоит идти в депутаты: развлекайся себе, утешайся, может, тогда “коллеги” в своих попадать перестанут...
Оксана Охримчук, Киев – Москва