Мы не можем говорить, что все россияне должны восприниматься так, как Путин... Считаю присвоение Героя Василию Стусу нецелесообразным... Интервью
Сын Василия Стуса, писатель, автор автобиографичной книжки «Василий Стус - жизнь как творчество», главный редактор журнала «Киевская Русь», член Ассоциации украинских писателей, журналист, литературовед, Дмитрий Стус ответил на вопросы УНИАН.
Дмитрий Васильевич, Вы написали биографию своего отца «Василий Стус - жизнь как творчество», а затем признались, что писали с неохотой, грубо говоря, не хотели писать вообще. Почему?
Мне это тогда казалось сложным. Что-то мне удалось решить, что-то нет, но главное - это все-таки было формирование личности.
По моему мнению, задачи, которые я перед собой ставил, в значительной мере удалось выполнить.
Можно назвать биографию удачной, ведь лучше, что увидела свет, чем не вышла бы вообще.
Слышала, что драмтеатр Леси Украинки повезет спектакль о Вашем отце в Москву. А как сейчас Василий Стус воспринимается россиянами?
Россияне воспринимают всё по-разному…
Я думаю, если спросить, как воспринимают украинцы Россию, - мы вынуждены будем сказать, что очень по-разному. Так же мы не можем стричь всех россиян под одну гребенку и говорить, что все должны восприниматься так, как Путин, Газпром или еще кто-то.
Я вот уже два года езжу на семинары главных редакторов в Москву - там собираются редакторы из России и других стран СНГ, - и вижу, что интерес к Украине огромен. Людей интересует, каким образом мы превратились, возможно, не в самую благополучную и обеспеченную страну, но, бесспорно, в страну, где простор человеческой свободы широчайший.
Просто Украина, мягко говоря, мало что сообщает о себе, кроме конфликтов в политике, каких-то заявлений, которые потом не выполняются.
Но интерес к Украине есть, соответственно, есть интерес к Василию Стусу. В силу разных причин имя моего отца достаточно известно и на Кавказе, и в Прибалтике, и в Москве. Оно является знаковым для российского “Мемориала”, однако нельзя говорить, что оно - знаковое для российских писателей, потому что Василий Стус не переводился или мало переводился, массовых тиражей его книг там не бывает.
У нас практически нет переводчиков с украинского на другие языки, в том числе и на русский.
Сегодня в Москве есть лишь несколько переводчиков, которые могут качественно перевести, но если они берутся за работу, то сразу же появляется вопрос - кто им платит, чьи интересы они защищают.
Если государство хочет, чтобы о нем было известно как можно больше, то культура - это и есть то универсальное средство... Пока еще отношение к нам - это женщины, которых вывозят, заробитчане...
Да, многие люди, та же Оксана Забужко, некоторые актеры, спортсмены, на своем уровне что-то пытаются сделать для престижа Украины, но это капля в море, которая мало на что влияет.
Мне кажется, что каждый из нас на своем уровне что-то делает, несет какую-то информацию каким-то узким кругам. Думаю, таких людей в действительности сотни, но мы не можем заменить собой системную работу государства.
Отсутствие этой системы - это то, о чем много говорится в разных формулировках - более-менее корректных.
Как Вы думаете, что сказал бы Ваш отец о современной Украине?
Знаете, я не могу залезть в его голову... Но я думаю, что мы подошли к тому этапу, когда нужно разделять несколько важных вещей.
И первая вещь - 25 января у нас будет пресс-конференция в УНИАН на эту тему - почему перенесли юбилейный вечер Василия Стуса на конец года. Как раз вчера мы нашли общий язык по этой теме с министром культуры, потому что на данный момент проведение этого вечера невозможно по ряду причин.
Здесь мы должны вернуться к истории тех людей, которых называют диссидентами.
Сейчас есть такое ложное, с моей точки зрения, клише: якобы все диссиденты - это борцы за государственную независимость Украины. В действительности, когда мы говорим о 60-70 годах, то такую цель перед собой ставил, скажем, Левко Лукъяненко, Зеновий Краковский, возможно, Вячеслав Чорновил. Если говорить о Василии Стусе, Иване Свитлычном и вообще о большей части диссидентов, то они поднимали вопрос сохранения и развития украинской культуры.
И эта проблема значительно глобальнее... И вот сегодня, когда государственная независимость есть, то культура по многим параметрам, если говорить о музыкальных школах, библиотеках, книгах, - оказалась, как это не обидно, в худшей ситуации, чем при советской власти.
Поэтому, когда мы разговаривали с министром культуры, я поставил вопрос о невозможности проведения юбилейного вечера, о противоречии духа этого вечера в стране, где нет его книг и их нельзя купить в книжных магазинах. В стране, где актуальные те же проблемы, которые он затрагивал. В наших селах, райцентрах нет книжных магазинов. Люди не могут купить книгу Стуса, они достают журналы 90-х годов и по них изучают его творчество.
Я сказал министру: давайте сначала системно посмотрим на проблему, издадим хотя бы какие-то книги и в конце года проведем вечер, на котором подведем итоги, - что сделано, что не сделано.
Мне показалось, что нынешний министр культуры такую постановку вопроса воспринимает и может что-то сделать.
Сегодня нужно говорить не только о Стусе, но и об украинской классике. Даже юбилей Ивана Франко показал, что у нас не могут адекватно его издать - празднуя тот юбилей на государственном уровне и произнося высокие речи.
Значит, с приходом нового министра культуры Василия Вовкуна можно надеяться на какие-то сдвиги в украинской культуре?
Видите ли, говорить о сдвиге в украинской культуре - это, очевидно, очень смело и очень неправильно. У меня создалось впечатление, что нынешний министр культуры - один из первых, кто готов говорить не об одноразовых культурных акциях. Потому что государство не должно поводить одноразовые культурные акции... Это я могу поехать в какое-то село и провести какую-то акцию.
Он понимает, что государство должно создавать культурные механизмы. А не только использовать, освоить средства и поставить галочку...
Стус - это только один из примеров. А еще есть кино, театры, искусство. Когда я говорю о культуре, то меня больше интересуют библиотеки, музыкальные школы и именно уровень районов и сел, где люди оторваны от доступа к культурному достоянию.
В советское время именно в райцентрах больше всего продавалось украинской литературы. Советская классика продавалась в крупных городах - Харькове, Киеве, Донецке, а украинская - именно в райцентрах. А сегодня наоборот - 80-90 процентов украинской литературы продается в Киеве. При этом нарушают гражданские права на доступ к своей культуре.
Когда Вашему отцу хотели присвоить звание Героя Украины посмертно, Вы были против. Почему?
Это все укладывается в то, что я вам сказал. Я думаю, что государственные награды нужно давать живым людям. Если хотят увековечить память умершего человека то можно сделать музей, можно сделать его произведения более доступными, чтобы сохранить о нем память.
Я очень боюсь государственных наград, потому что психология наших чиновников такая - дали героя - выразили свое уважение... Но это не решает главных проблем, это лишь красивый жест, за которым ничего нет.
Поэтому я считал и считаю присвоение Героя Василию Стусу бессмысленым. Это моя такая позиция как гражданина, который живет в этом государстве, тем более что он мой отец и я достаточно много сделал для того, чтобы он в этой стране был известным.
Знаю, что Вы принадлежите к Ассоциации украинских писателей. А почему Вы не вступали в Национальный союз писателей Украины?
(Смеется. - Авт.). Знаете, это вопрос, как говорят, не в бровь, а в глаз... Дело в том, что Национальный союз в советское время давал что-то писателям - какие-то возможности, привилегии. Я не видел мотивации для себя становиться членом, чтобы только заполучить удостоверение.
Вместо этого мои друзья, с которыми у меня хорошие, дружеские отношения создали ассоциацию и сказали: «Дмитрий, хотим тебя пригласить, потому что нам нужны нормальные люди». Я согласился, сказал: «Хорошо, мне в вашей компании нравится».
Я не испытывал необходимости становиться членом союза, приходить на их собеседования, говорить о чем-то.
А что Вы можете вообще сказать о деятельности союза? Я слышала много высказываний относительно него, и говорят, что его нужно реформировать.
Знаете, лет 7-8 тому назад хотели реформировать сеть украинского книгорапространения: склады, магазины, - говорили, что хотят закрыть советскую. А вместо этого ничего не создали…
Да, я тоже думаю, что Союз писателей не выполняет свои основные задачи, потому что он должен защищать авторские права, издавать журналы. Какие-то книги члены Союза издают, но очень мизерными тиражами, и их никто не видит. То есть деловыми вопросами союз не занимается.
Союз - это часть бюрократического механизма, ориентирущийся в первую очередь на публичные заявления и на освоение средств из госбюджета.
Я считаю, что нужно выделять средства на таких уже популярных писателей, как Оксана Забужко, Мария Матиос, которых тоже не везде можно купить.
Есть еще одна составляющая часть - поддержка украинской классики. Это не прямая поддержка всей другой украинской литературы. Потому что если люди привыкли читать то, на чем они вырастали, то современные писатели попадают в какой-то контекст, который, кстати, пока еще они сами себе создают.
Тот же союз должен был бы заботиться о литературных журналах... Не какие-то альманахи и полусамиздаты, а должны существовать государственные журналы - такие, как, например, «Киевская Русь». Это должно быть то место, в котором могут вместе быть Олийнык, Забужко и молодые авторы. А они пока еще из-за нехватки государственной программы и механизмов известны только в пределах широких тусовок. И чтобы вырваться из этой тусовки, человек должен сам придумать себе миф, пойти на скандал, попасть на страницы каких-то бульварных изданий, чтобы о нем услышали, и после этого в магазине подошли и взяли в руки книжку. Конечно, если она там будет. Вы же не пойдете в книжный магазин какого-то там Макогоненко искать, правда?
А у нас даже нет магазинов, в которые можно прийти и посмотреть... То есть мы отстали в плане наших культурных механизмов от той же России на несколько пропастей. И в этом наша огромная провинциальность, которую мы сегодня имеем.
В Вашем близком окружении, то есть Ваши друзья, говорят, что Вы пошли совем другим путем, чем Ваш отец. Вы решили быть более хитрым, и вообще Вы - меркантильный человек. У Вас неизвестно откуда появляются и всегда есть много денег, и даже недавно под Киевом Вы купили дом.
Честно говоря, у меня под Киевом дома нет, есть только пол развалившегося дома напротив кладбища. Я такой и искал, когда покупал, чтобы подешевле было.
Каждый человек, который чего-то хочет достичь в жизни, должен идти своими стопами... Путем Василия Стуса пройти а) не каждый может, б) я думаю, что в обществе, которое будет состоять из одних Стусов, жить будет невозможно и некомфортно. Это максимальные требования к себе и к другим. Большинство людей не смогут отвечать этим требованиям даже в течение одного дня.
Я выбирал для себя свой путь - путь популяризации Василия Стуса. Возможно, кому-то кажется, что это приносило какие-то дивиденды?! Но я многим занимался, чтобы заработать себе на жизнь.
У меня нет машины... Я считаю, чем бы я не занимался, я должен был обеспечить своим детям надлежащие условия существования, чего никогда не обеспечивал мне мой отец.
Я честно говорю, не очень представляю, что я еще могу сказать...
Беседовала Оксана Климончук