Украина и Грузия - угрозы для единства НАТО?

Неспособность договориться о новой всесторонней стратегии на встрече лидеров НАТО в Бухаресте рискует развернуть военный союз к неадекватности.

Через почти два десятилетия по окончании „холодной войны” альянс оказался не в состоянии ясно определить свою роль у мировых делах, а также продемонстрировать политическую последовательность и военную эффективность.

Всемирный полицейский?

НАТО, защитное сооружение эры „холодной войны” против коммунизма, казалось, потерял цель своего существования с падением Берлинской стены в 1989 году, по крайней мере,  в глазах европейцев. 

Однако когда в 1990-х вспыхнула война на Балканах, Европа доказала свою политическую и военную неспособность обеспечить мир и безопасность без Соединенных Штатов. И поскольку террористы начали планировать своими мишенями не только Соединены Штаты, но и европейские столицы, союзники начали признавать, что они все еще сталкиваются со всесторонними внешними угрозами их безопасности и что НАТО могло бы взять на себя роль всемирного полицейского.

Разные видения

Сегодня три конкурирующих виденья будущего НАТО отравляют процесс трансформации:

·  Для Соединенных Штатов НАТО - в первую очередь, военный инструмент и служит для ведения войны с террором.

·  Для Центральных и Восточных европейцев НАТО является также, в первую очередь,  военным альянсом, но служит преимущественно средством отпугивания против имперских стремлений России.

·  Для Западных европейцев НАТО - политическая организация кризисного менеджмента, военный компонент которой служит лишь последним средством.

Растущее нежелание европейцев обеспечивать адекватные человеческие и тыловые ресурсы как для военных, так и для гражданских операций, особенно в Афганистане, и в дальнейшем ослабляет позиции НАТО.

·  Должно ли НАТО быть реактивным – то есть, отвечать на кризисы, как только они вспыхнули, - или же превентивным, то есть, использовать предыдущие обязательства, чтобы формировать международную безопасность?

·  Может ли груз военной нагрузки, особенно задействование военных контингентов, быть разделен более равномерно?

·  Добавляет или отнимает расширение членства эффективность коллективной защиты?

·  Имеют ли волю лидеры стран, особенно в Европе, противостоять общественному неодобрению внутри этих стран с тем, чтобы определить приоритет  взносов в коллективную защиту выше индивидуальных политических и национальных интересов?

Расширение?

Ни на один из этих вопросов на саммите не будет дано прямого ответа. Перспективы расширения альянса помогут измерять степень успеха или неудачи саммита. 

В то время как Хорватия, Македония и Албания могут ожидать на будущей неделе приглашения, чтобы присоединиться в НАТО, это менее вероятно для соседей России - Грузии и Украины. Вашингтон активно продвигает украинское и грузинское членство перед саммитом, утверждая, что это защитило бы демократию в этих странах и что они сделают взносы в коллективную защиту.

Соединенные Штаты могли бы также надеяться, что Украина и Грузия предложат дипломатическую поддержку их инициативам, предоставят большую гибкость для развертывания американских войск и даже для тайных операций.

Западные европейцы испытывают намного меньше энтузиазма, опасаясь, что включение этих стран в дальнейшем отчуждало бы Россию, вызывая у нее антагонистичное отношение. Они также сомневаются, что эти две страны могут сделать существенный взнос в коллективную защиту и безопасность: нерешенные конфликты Украины и Грузии с соседними странами рисковали бы сделать НАТО стороной в этих конфликтах, а не внешним посредником. Наконец, западные европейцы думают, что расширение взорвало бы усилия, направленные на повышение военной эффективности НАТО. 

Поскольку приглашение к членству для Украины и Грузии на саммите лишь увеличило бы внутренние и внешние угрозы единства НАТО, оно вряд ли будет предложено. Но дебаты по этой спорной проблеме продемонстрируют то, насколько члены Альянса готовы отказаться от краткосрочных и национально мотивированных приоритетов в пользу стратегических и коллективных интересов.

Сайт „Oxford Analytica”

С английского перевел Николай Писарчук