Военный эксперт Андрей Рыженко: В Херсоне силы РФ истощаются, их бегство уже неизбежно

Почему уличные бои за Херсон не выгодны ни нам, ни россиянам, а вопрос возвращения Крыма будет решаться не силовым путем, о хаотичных решениях Путина по принуждению Украины к миру и что общего между событиями в РФ и в СССР после вывода войск из Афганистана рассказал в интервью УНИАН военный эксперт Андрей Рыженко.

Давайте начнем с деоккупации Херсона. Ожидаются уличные бои, но министр обороны Алексей Резников сказал, что уличные бои оккупантам не выгодны, поскольку им отходить некуда - они тогда в кольце окажутся. Какая военная ситуация сейчас сложилась вокруг Херсона и в каком положении сейчас те жители, которые никуда не эвакуировались, а ждут украинских военных?

Когда россияне перешли на правый берег, их положение в плане обеспечения стало слабым. Наши войска заблокировали их на правом берегу, не дали идти дальше. Сейчас все мосты через Днепр и Ингулец выведены из нормальной эксплуатации, в связи с чем обеспечение этой 25-тысячной группировки на правом берегу очень усложнено. Российским военным нужны боеприпасы, продовольствие, им нужно эвакуировать большое количество раненых, нужно эвакуировать погибших, менять и ремонтировать технику. Их мобильная логистика сильно ослаблена. Они начали пытаться этот вопрос решить путем перевозок при помощи барж, катеров, понтонов. Частично им удалось логистику как-то восстановить - на небольшой процент, потому что большинство грузов, которые шли из Крыма, попадали через Крымский мост. Сейчас уже прошло месяца три, как они живут в этой ограниченной логистике, силы тоже истощаются.

Украинские войска в "лоб" не бьют – чтобы не было больших потерь, этой "жуковщины", они работают либо мобильными группами, либо нащупывают слабые места россиян.

Сейчас россияне что-то задумали. Херсон им нужен - это единственный областной центр, который они взяли. Им важна Каховка, потому что это вход в Северо-крымский канал, без которого Крым жить не может. Сейчас они рисуют для своего местного зомбированного населения, чтобы показать, что они должны уйти из Херсона под каким-то благовидным предлогом.

Я не думаю, что будут уличные бои. Уличные бои нам тоже не нужны. Потому что, во-первых, мы теряем своих солдат, во-вторых, мы теряем местное население, в-третьих зачем эти бои, если их можно выгнать другими способами.

Но они же могут обстреливать артиллерией, "Градами", с другого берега Херсона?

Да, это серьезная опасность. В принципе, мы их гарантированно выдавим с правого берега. У них запасы этих "Градов" тоже не бесконечны. Оружия у них много, но того соотношения, которое было еще в мае, уже нет, ни по артиллерии, ни по "Градам", ни по чему. У нас тоже средства, тот же высокоточный HIMARS. Поэтому, если будет где-то локализовано нахождение "Градов", у нас есть чем противодействовать и делать это достаточно быстро.

Как бороться с иранскими дронами и ракетами

Вам что-то известно о новых беспилотниках, которые могут поражать в том числе и ПВО, и которые Иран может поставить России для использования в войне против Украины? Насколько велика вероятность, что Россия таки закупит их у Ирана?

Во-первых, объекты ПВО могут поражать беспилотники и сейчас. Они идут на координату. Вот эти "Шахеды" летят по заранее введенному адресу, используя спутниковые системы, которые сейчас существуют. Если говорить, что беспилотник работает только по системам ПВО, это означает, что у него есть противолокационная система наведения. То есть он фиксирует работу радиолокационной станции и на этот сигнал наводится.

Все эти беспилотники - просто слизанные копии западных образцов. Иран во многом работает так, как работал Советский Союз 40 лет назад. Они покупают хороший образец, собирают и делают "свое", хотя фактически это не иранский БПЛА, и запчасти тоже приходят из-за рубежа. России есть чем заинтересовать Иран, поэтому вероятность поступления новых беспилотников высока.

Тут важно еще то, что подключился Израиль. Он очень осторожно двигается в нашу сторону, но двигается. Системы ПВО он поставлять пока не готов, но их озабоченность я понимаю, потому что они реально просчитывают многие риски, в том числе и попадание технологий в руки того же Ирана через третьи руки. Израиль имеет очень большой опыт в борьбе с этими беспилотниками и неуправляемыми ракетами и этим опытом делится. Я знаю, что поставляют определенные системы для их уничтожения.

Угроза поставок есть, какой-то вред они могут нанести, но кардинально ничего не изменится.

Израиль разбомбил в Сирии завод по производству этих беспилотников. В Иране убит полковник, который отвечал за поставку дронов в Россию. Это закономерность? Может быть, Израиль нам не открыто помогает, а вот так?

Я думаю, что вряд ли это случайность. Завод был точно уничтожен.  Но мы не знаем сколько всего этих заводов. В Иране - государство в государстве, Корпус стражей исламской республики - совсем другая история, это неконтролируемое подразделение. Одного из игроков, вот этого полковника, можно заменить, просто придет другой человек, но то, что начинается уничтожение заводов по производству беспилотников - это уже хорошо.

Возвращение Крыма не будет решаться силовым путем

Начальник разведки Кирилл Буданов говорил, что Херсон возможно освободить до конца года, а Крым - к началу лета. Возможно ли это с военной точки зрения?

В Херсоне наши войска постепенно поджимают русских, и у них не будет другого варианта, как просто оттуда сбежать. Я думаю, что даже не будет боев городского значения. Если и будут, то в режиме, как это было на Оболони в Киеве - кто-то прорвался и их сразу там и положили. По Херсону ситуация действительно прогнозируемая, у меня есть определенный оптимизм. Что касается большого куска Херсонской области, где еще до 100 километров в глубину до Крыма, тут будем смотреть. Россияне будут цепляться за него.

Я учился в Штатах, это командный колледж. У меня был преподавателем профессор Хрущев, Сергей Никитович, сын Никиты Сергеевича, гражданин Америки. Это был 2012 год, еще до аннексии. Я говорю: "Сергей Никитович, а почему ваш папа решил отдать Крым из России". Он говорит: "Три вещи: первое – вода идет из Украины, второе - продукты и рабочие идут из Украины, третье - энергетика идет из Украины". Вот эти три момента. После Второй мировой войны Крым был сильно разрушен, потому что его брали классическим военным способом. В принципе, если бы не Украина, Крым бы не подняли, не восстановили, не сделали бы там тот же Северный Крым, где подняли сельское хозяйство. Поэтому, как раз этот участок Херсона им очень важен.

Я думаю, если пойдет откат дальше и там, то пойдет откат и на востоке. Сейчас россияне на первые линии ставят мобилизованных, их потери будут больше, то есть там может расти недовольство. Плюс все хуже и хуже ситуация с экономикой. Сейчас начинается бан на российскую нефть и нефтепродукты. А это минус 200 миллиардов долларов в бюджет из 500, которые заходили раньше. Плюс газ, плюс технологии обрубают.

Я думаю, что вопрос по Крыму будет решаться, наверное, уже и не военным путем, путем переговоров. Хотя наличие военной силы обязательно. Моя основная озабоченность - это наш надводный флот, которого нет. А он нужен, потому что Крым - это такой участок, где нужен флот.

Сотрудничество Украины и НАТО

Давайте про НАТО. Какие у нас перспективы? Почему мы еще не там, и что нам нужно сделать чтобы там быть?

НАТО - военно-политический блок. Критерии готовности к вступлению определяются по нескольким направлениям, для того, чтобы на страну, которая становится членом этого клуба, можно было положиться.

Особенность Украины в том, что с военной точки зрения мы работаем очень долго с НАТО. Украина была первой страной на постсоветском пространстве, которая присоединилась к программе "Партнерство во имя мира" в 1994 году. Конечно, многое нужно сделать, но прогресс большой и работа большая идет. Адаптируются практики на тактическом уровне. И наши успехи на фронтах - благодаря тому, что стандарты, принципы и подходы НАТО нами адаптируются.

Речь идет в том числе о делегировании полномочий принятия решений тактическому командиру на месте. Если у него есть уверенность и подготовка, он быстро среагирует, поставит задачу и ее выполнит. Он не будет звонить куда-то, что-то узнавать, терять время, пока его войска разобьют. Вот это дает положительный результат. С одной стороны, решается задача текущая, во-вторых мы воспитываем человека, что ему не надо бежать за шпаргалкой. Мы растим лидера. Потому что одно дело командовать десятью людьми, а другое - 20 тысячами. Это разные совсем вещи.

Это один военный момент и у нас достаточно много таких достижений. Я не хочу перечислять количество стандартов НАТО, но Украина неплохо чувствует себя на тактическом уровне.

На стратегическом чуть-чуть хуже. Потому что старший офицерский состав не очень хочет переучиваться, а система образования все-таки идет по инерции за Советским Союзом, но все равно там идут изменения. Самый большой вызов - это как раз политика, экономика и законодательство, правовые вопросы. Можно посчитать сколько раз за последние 20 лет вектор "вступаем - не вступаем" менялся.

Мобилизация в Украине: не нужно закрывать страну

Давайте продолжим о НАТО, о законодательных аспектах, которые способствовали и не способствовали бы вступлению Украины в Североатлантический альянс.

Законодательные аспекты действительно очень важны. Во-первых, само по себе содержание этих законов определяет и систему национальной безопасности страны. До 2002 года у нас понятия такого не было. И законы, регламентирующие деятельность различных сфер жизни страны, которые так или иначе с этой национальной безопасностью сталкиваются.

Например, говоря о законе про мобилизацию от 1992 года, несмотря на дополнения, его основу составляют советские позиции и подходы. В частности, когда объявляется военное положение, то закрывается дверь для всего мужского населения от 18 до 60 лет.

Что мне не нравится вообще. Сейчас есть 12 миллионов мужчин возрастом 18-60 лет, и всем закрыт выезд, независимо от того, будут ли они призваны или нет. На Западе сделано по-другому. Там определен мобилизационный резерв. Это люди, которые в случае начала войны призываются или сразу для укомплектования и развертывания частей военного времени. Вторая группа резерва находится для компенсации потерь.

Учитывая украинские реалии, я считаю, что такой резерв у нас должен составлять 1-1,2 миллиона. Причем 500 тысяч – это люди, которые приходят сразу в начале войны, а 700 тысяч находятся в резерве по специальностям. Но очень важно, чтобы с этими людьми велась работа. То есть они заключают контракт, проходят обучение, у них дома уже есть необходимая экипировка. Они работают по своей гражданской специальности, но у них есть обязанность раз в месяц два дня посвятить военной службе. И таким образом люди подготовлены. Эта работа должна быть системной.

У нас тоже есть хорошая практика, которая была сформирована во время ООС. Был создан оперативный резерв первой-второй очереди, порядка 300 тысяч человек. И эти люди очень быстро прибыли в части и у них было все подготовлено. Но потом отмобилизовывали людей, и мы знаем, что с оружием были вопросы и с амуницией. Когда мы говорим о количестве, нужно смотреть, какие есть операционные потребности. У нас нету оружия на 12 миллионов человек. И какие задачи стоят, если у тебя армия 12 млн. Мы что, оккупируем Россию?

Текущая мобилизация просто сводится к тому, что страна закрывается для всех и говорят каждому быть готовым. Но нужно делать не так, нужно посчитать, сколько необходимо, работать в проактивном режиме.

В России сейчас идет частичная мобилизация. Мы видим видео с пленными "чмобиками", и то, что они сами снимают. Насколько серьезной угрозой они могут быть угрозой для ВСУ?

Конечно, качество их подготовки ниже тех частей, которые были в начале войны. Которых готовили месяцами, у них была лучшая техника, лучшее оружие. А мобилизованные служили в очень разное время. Многие даже не резервисты, у них нет военной подготовки. Поэтому нельзя говорить о том, что они каким-то образом изменят ход войны. Тем не менее, им выдали оружие, их накачивает пропаганда. Поэтому определенную военную силу они представляют.

Они кстати тоже создавали резерв свой, но это все стоит денег. Просто деньги ушли куда-то в другом направлении. В России на одного военного в соответствии с довоенным бюджетом приходилось 100 тысяч долларов в год. У нас сумма в шесть раз меньше была. А мы видим, как Россия хаотично ищет снаряды, пушки, ракеты, дроны по всему миру.

Принуждение Украины к миру

Мы столкнулись с атаками на критическую инфраструктуру, в силу которых пострадало 30% энергетической инфраструктуры. О чем говорят эти террористические акты? Это паника, агония, желание запугать, вывести на переговоры. Что это за ход?

Когда на поле боя ничего не получается, когда российская армия в сентябре потерпела серьезные неудачи, это очень серьезно сказалось на геополитическом отношении к России. Мы помним, каким Путин приехал из Самарканда, после чего началась череда хаотических шагов. Первым был подрыв "Северного потока", потом начались рассказы о ядерном оружии, поменял он командующего силами. А как только приходит новый командующий, начинаются эти налеты. Сейчас получилось так, что своих ракет уже мало. Информация об иранских дронах появилась месяца три назад. Они поняли, что армию Украины не победить, поэтому давай "кошмарить" население. Чтобы через волнение народных масс принудить к переговорам, выиграть время.

Удары были, вред есть, но он не такой критический. К тому же реагирует Запад и на поставки дронов, и на удары России.

А что дальше? Будут продолжать "крыть" ракетами и принуждать сесть за стол переговоров?

Конечно. Другое дело, что возможностей у них становится все меньше и меньше. Своих ракет с большой дальностью у них стало меньше, и они тоже понимают, что полностью их выбивать нельзя.

Развалится ли Россия

Развалится ли эта империя зла, Российская Федерация, и если да, каким образом, по Вашему мнению, это может произойти?

Сейчас много общего с тем, что было при СССР после вывода войск из Афганистана. Не получается военная кампания, начинает валиться экономика. Понятно, что восстанавливать Украину придется за деньги России. И то, что убиты десятки тысяч людей – за это придется тоже отвечать, разными способами.

Поэтому может возникнуть политическое желание отмежеваться от этого, и могут начаться определенные процессы. Тем более, это будет ситуация, когда сама Россия будет слабой в политическом плане. Процессы развала могут пойти, я этого не исключаю. Там и Китай стоит на низком старте. Там начинается эра нестабильности, которая, как показывают исторические параллели, может привести к развалу.

Александр Топчий, Тала Калатай

УНИАН в Google News