17-летний Амир Сайед Майванд Шах, недавний афганский старшеклассник, показывает костюм ручной работы, сделанный кандагарскими умелицами, – память о родине.

«Это национальная одежда. Я был в ней на последних праздниках – Курбан-байрам и Рамазан-байрам. И еще я забрал футбольные бутсы и футболки нашей школьной команды, в которой играл», - делится на языке пушту подросток - средний сын и один из пяти детей Сайеда Омара Шах Амира. Его слова переводит отец.

Сейчас на родине футбольная форма юноше точно бы не пригодились. Во время первого правления талибов, в период с 1996 по 2001 год, футбол в Афганистане был запрещен, а стадионы превратились в места массовых казней.

Уроженец Кандагара Сайед Омар Шах Амир переехал в Украину в 2016 году, а семью перевез в августе 2021-го, когда власть в Афганистане захватили талибы. Он рассказывает свою историю, гостеприимно принимая журналиста УНИАН в двухкомнатной одесской квартире, которую семья арендует после вынужденной эмиграции. К нашей беседе присоединяются и другие недавние беженцы из Афганистана, которых пригласил Омар.

Омар - пуштун, представитель самого многочисленного и доминирующего в Афганистане этноса. С ним мы разговариваем на русском. Хотя, кроме родного языка пушту и дари – второго государственного языка в Афганистане, он знает хинди, пакистанский и английский, на который периодически переходит в ходе разговора.

Еще до распада СССР Омар учился на летчика-истребителя, летал на чехословацком учебно-боевом самолете L-39 Albatros. После того, как талибы в 1996 году захватили власть, устроился охранником в Международный комитет Красного Креста, но вскоре переквалифицировался в инженера-строителя. После шести лет работы в этой сфере Омар перешел в Международную федерацию обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, где проработал до 2015 года.

Омар заметно оживляется, рассказывая о своем опыте сотрудничества с крупнейшей гуманитарной организацией мира и о своей последней миссии от Красного Креста на Филиппинах. Там главной задачей Омара было научить местных жителей, оставшихся без крова над головой после тайфуна, проектировать и строить cебе дома.

В Красном Кресте Омар проработал почти 20 лет. Он утверждает, что чувствовал предвзятое отношение властей к пуштунам, так как «Талибан» зародился именно в их среде. А это в свою очередь отражалось и на его работе, и привело, по его мнению, к завершению сотрудничества с международной организацией.

«Ты - пуштун, значит, ты - талиб», - с горечью вспоминает Омар, какое преобладало отношение к пуштунам в стране.

После этого, в 2016 году он переехал в Украину и начал новую жизнь. А его семья продолжала жить в Афганистане, пока талибы снова не пришли к власти.

«О-ля-ля!» - восклицает Омар, закатывая глаза. «Сложный вопрос и очень больная тема» - признается афганец, когда я прошу рассказать его об эвакуации. Но через мгновение на его лице появляется улыбка. Позже в разговоре Омар признается: и он, и его семья до сих пор шокированы тем, что «Аллах разрешил» им так легко вылететь из захваченного Афганистана.

Долго уговаривать детей покинуть родину не пришлось: «Смотрите, если они сегодня захватят Кандагар, то следующим будет Кабул. И что мы тогда будем делать?» - вспоминает афганец их краткий разговор. Поэтому уезжать из Афганистана были морально готовы все его пятеро детей.

К семье в Кандагар Омар приехал в июле 2021 года, накануне крупнейшего исламского праздника Курбан-байрам. К тому моменту талибы уже захватили около 85% территории страны, а до захвата Кабула и бегства президента Ашрафа Гани оставалось меньше месяца.

После этих событий Омар окончательно решил эвакуировать семью, а вместе с тем - попытаться спасти жизни десятков других афганцев, которые так или иначе имели связь с Украиной.

В Кандагаре афганец помог своим детям собрать необходимые вещи и вызвал два такси. Уже на следующее утро он с семьей был в Кабуле. По его подсчетам, к тому моменту около аэропорта собралось от 20 до 30 тысяч человек, которые пытались вылететь. Чтобы обозначить место сбора для тех, кто хочет попасть в Украину, Омар купил в ближайшем магазине куски ткани 1x1,5 метра желтого и синего цветов. А родные помогли сшить из них два украинских флага. Прихватив их, он направился в аэропорт.

Возле закрытой заправки, в двухстах метрах от главных ворот кабульского аэропорта, афганец сфотографировался на фоне украинских флагов и отправил снимок лидеру афганской общины в Одессе Джанаю Танату. А тот, в свою очередь, распространил фото через мессенджеры Viber и WhatsApp, объяснив всем желающим, как попасть в Украину: «Найдите Омара. Свяжитесь с ним по телефону. Он поможет».

Кроме десятков афганцев, которые начали звонить Омару, с ним связались и из Министерства иностранных дел Украины, а также посольства Украины в Республике Таджикистан и Исламской Республике Афганистан. Представители украинских ведомств попросили афганца составить списки с паспортными данными тех, кто хочет попасть в Украину. За исключением нескольких украинцев по национальности, говорит Омар, все были афганцами.

На следующий день он вместе с семьей снова приехал к главному входу аэропорта, где его встретил сотрудник МИД Украины. Но талибы отказались пропускать представителя украинского ведомства внутрь, и Омару самому пришлось искать с ними общий язык.

В аэропорту, который контролировали американские военнослужащие, Омару пригодились его специальные навыки, полученные во время работы в международных организациях.

«Между талибами и американцами была свободная зона. А я был у них как переводчик», - объясняет он.

Вскоре американцы провели досмотр будущих беженцев, которых собрал Омар.

Уже 24 августа, на День независимости Украины, борт с 98 эвакуированными приземлился в аэропорту «Борисполь». Омар вспоминает, как достал украинский флаг и повесил его на входную дверь самолета, чем немало удивил и обрадовал сопровождавших их в полете украинских силовиков.

Готовиться к возможной новой волне беженцев из Афганистана украинские власти начали еще в августе, когда талибы захватили Кабул. В опубликованном СМИ письме министра внутренних дел Дениса Монастырского к премьер-министру Денису Шмыгалю говорилось о пяти тысячах потенциальных искателей убежища в Украине. Но в пунктах временного содержания попросту нет столько свободных мест. Поэтому в начале сентября Министерство юстиции предложило выделить три закрытые колонии для их размещения. Речь идет о Черниговской исправительной колонии №44, Черкасской колонии №62 и колонии в Кременчуге №69. Эти ожидания не оправдались, и Государственная миграционная служба на запрос Радио Свобода подтвердила, что только 370 граждан Афганистана, прибывшие эвакуационными рейсами, попросили защиты в Украине.

Украина не оказывает финансовой поддержки соискателям убежища, предлагая разве что расселение в пунктах временного содержания беженцев или пунктах временного содержания иностранцев, объясняет правозащитница Виктория Нестеренко, которая в частности помогает эвакуированным в Украину афганцам. По ее словам, также отсутствуют и программы социализации, например, изучения языка, оказания медицинской помощи, обеспечения одеждой, устройства детей в садик или школу.

Что касается детей Омара, то их будущее также не определено. Трое сыновей школьного возраста не могут начать обучение в Украине, пока не решится вопрос с их документами. Та же история со старшей дочерью Бехиштой, не успевшей получить диплом медика в Афганистане из-за прихода к власти талибов с их ультраконсервативным толкованием ислама, а также младшей дочерью Хатерой, учившейся на архитектора-строителя. Вдобавок к этому дети не владеют ни русским, ни украинским языками. Впрочем, в Одессе Хатера уже нашла для себя занятие – преподает в воскресной школе для афганских детей, обучая их родному языку и традициям.

После появления информации о том, что МВД якобы просит выделить 500 миллионов гривень на нужды афганских беженцев, СМИ начали распространять фейк о «100 тысячах на афганца».

«Не знаю, действительно ли такое предложение поступало от МВД, но фейк о ста тысячах появился именно во время обсуждения этого вопроса на медведчуковском канале «Перший незалежний». Политик Виталий Журавский (нардеп от «Партии регионов 6-го и 7-го созывов) счел, что на одного беженца государство должно потратить минимум 100 тысяч гривень и что правительство объявило, что такие деньги будут. Собственно, его слова и начали распространять на других пропагандистских ресурсах и в группах соцсетей как очередную «зраду», - объясняет правозащитница Виктория Нестеренко.

Эта информацию подхватили и в националистических кругах.

«Где справедливость? Беженцам от Талибана по 100 тысяч, беженцам от Путина по 2 тысячи», - гласила надпись на транспаранте «свободовцев», собравшихся 5 октября под Офисом президента с требованием закрыть границу для афганцев.

«На самом деле ни правительство, ни Верховная Рада такого решения (о выделении финансовой помощи афганским беженцам – ред.) не принимала», - напоминает Нестеренко.

Новоприбывшим афганцам, как и гражданам других стран, ищущим убежища в Украине, приходится проходить долгий путь для получения легального статуса в стране.

Так, после обращения в Миграционную службу можно получить справку, в которой указывается, что к ним обратился человек, ищущий убежище в Украине. Государственные структуры в течение шести месяцев должны дать ответ – или определить статус данного человека, или отказать. Эта справка, которая по сути не имеет никакой юридической силы, является единственным документом, который легализует их в стране. Но с ней нельзя официально устроиться на работу или обратиться в обычную больницу.

Если же Миграционная служба отказывает иностранцу в предоставлении статуса беженца, судебные процессы, как показывает практика, могут растянуться на долгие годы.

Ситуация с новоприбывшими беженцами осложняется и тем, что из двух сотен афганских беженцев, прибывших в Одессу, почти половина – это дети. Кроме того, есть и беременные женщины, которым необходимо медицинское наблюдение.

«Они не могли даже вакцинироваться. Хотя потом мы подняли этот вопрос, и им разрешили сделать прививки. Но подписать декларацию с семейным врачом они не могут», - утверждает Аль-Сиддик Хаджи Рухулла, имам одесской мечети и основатель благотворительной организации «Успех».

Одним рейсом вместе с Омаром в Украину прилетела почти сотня беженцев. И если Омар уже успел обжиться в Одессе и начать легально работать, то для остальных будущее остается туманным.

Одним из таких является Малик. С бывшим военнослужащим, пилотом вертолета Ми-35 мы встречаемся в квартире у Омара. Афганец, хорошо владеющий русским языком, рассказывает, что в Украину перевез жену и восемь детей, но за два месяца жизни в Одессе найти подработку удалось только его старшему сыну. Тот устроился в помощники к другу на рынок. Сам же Малик пока что без работы. А о возвращении на родину даже и не думает – бывшие военнослужащие в числе тех, кому в первую очередь угрожает опасность от талибов.

Ярким подтверждением этому служит история Омара про нескольких военнослужащих афганской армии, которые прямо со службы, в амуниции и со штатным оружием, буквально в последний момент сумели попасть на один из эвакуационных рейсов в Украину. Естественно, украинские силовики разоружили их в самолете, а сами афганцы сейчас живут в Киеве.

Похожая история и у друга Малика – жителя Кабула Бабака Кархель Моххамада Мустафы, прилетевшего в Украину с женой и шестью детьми. Он не может вернуться на родину, так как работал в правительственных структурах. А с бывшими чиновниками у талибов свои счеты.

Сумбурные перспективы и у бывших афганских торговцев. Ахмад Валли Хотэк, прилетевший в Украину с семьей из пяти человек, в Афганистане имел свой бизнес. Там его называли «начальником», из уважения «начальником» называют и здесь. Но в Одессе он не может устроиться даже на крупнейший рынок «Седьмой километр», где работает большинство афганцев.

Афганцы признаются, что из-за проблем с получением документов, которые легализовали бы их статус в стране, и общей экономической ситуацией в Украине, они ищут любые способы переехать на постоянное жительство в третью страну.

«Если не смогу найти работу в Украине, мне здесь делать нечего. Лучше уеду в третью страну, где есть условия для беженцев», - признается молодой афганец Ирадж, работавший в Афганистане помощником торговца.

С Ираджем, который не владеет ни русским, ни английским, меня знакомит глава афганской общины в Киеве Мохаммад Наим. С ним мы встречаемся на рынке «Троещина», после чего Мохаммад приглашает нас в маленькое, на вид закрытое кафе на окраине рынка, которое держат афганцы. Там я узнаю, что вместе с Ираджем в Украину прилетел и его друг. На родине тот сотрудничал с американскими миротворцами, поэтому посольство США в Украине взяло его под свою опеку и поселило в гостинице. Сам Ирадж, пробыв в пункте временного содержания под Черниговом двенадцать дней, перебрался к своим братьям в Киев.

«У меня здесь два брата живут. Они меня приютили, кормят. Но у нас тесно, места мало», - жалуется афганец, вспоминая о супруге и маме, которые остались в Афганистане.

«Одесса - мама», - восторженно произносит Омар известное выражение. «И это правда. Одесса - международный город, поэтому здесь привыкли к иностранцам», - говорит он.

В отличие от многих других беженцев, Омару посчастливилось легализоваться в Украине. В 2016 году он получил вид на жительство, что помогло ему обжиться в Одессе и устроиться на работу. Но смогут ли подобным образом легализоваться в Украине его дети, и станет ли Одесса для них вторым домом, Омар ответить затрудняется.

По данным министра иностранных дел из около шести тысяч афганцев, проживающих на данный момент в Украине, получить официальный статус беженца за все эти годы удалось не более чем пятистам. Остальным афганцам приходится жить в «подвешенном» состоянии и стараться не думать о возможной депортации на родину. Ведь там их могут ждать преследования со стороны представителей «Талибана» или даже казнь.

По словам Омара, не видя перспектив в Украине, одна из эвакуированных семей в октябре уже вернулась в Афганистан, рискуя своей жизнью. Сами же афганцы готовятся к акции, которой хотят привлечь внимание к своим условиям пребывания в стране.