Активист из Минска Павел Чудук про протесты в Беларуси: У нас нет такого количества эндорфина, чтобы сделать Майдан, как у вас в 2014 году. Ну, не сможем мы. Не хотим смертей, хотя понимаем, что переход от диктатуры к демократии – жертвы и кровь

Преподаватель иностранных языков из Минска, активный участник протестов в Беларуси Павел Чудук рассказал УНИАН, как первых задержанных пытали электрошоком, о новых зверствах силовиков во время тайной инаугурации Лукашенко, почему белорусы уже перестают бояться, но по-прежнему верят в мирный протест.

Скоро два месяца, как в Минске не прекращаются протесты. Участников маршей избивают, задерживают, они пропадают без вести, но беларусы все равно выходят на улицы. Вы были на акциях с первого дня? Расскажите, что сейчас происходит в Минске?

Давайте начнем, с самого начала. 9 августа (дата президентских выборов в Беларуси, – УНИАН) несколько тысяч людей вышло на улицы в Минске с мирными целями. Александр Григорьевич решил использовать против народа все, что у него было. Это была военная операция, как в Сирии или Ираке. Армия Лукашенко против людей. Самое худшее, что тогда было – свето-шумовые гранаты. Их бросали прицельно в толпу, осколки разлетались на три-четыре метра. При мне человека три упали, лежали, не двигаясь, скорее всего, из-за контузии. К ним не пускали медиков. Я активист уже 12 лет, но такого отпора от Лукашенко не было никогда.

В ту ночь, примерно в половину второго, меня задержали. Я возвращался со Стелы «Минск город герой» (место, где в тот вечер собрались протестующие, – УНИАН). Напротив здания Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией из бусика выскочили люди в штатском. Через 10 секунд я был «лицом в асфальте».

Меня в наручниках втащили в одну из комнат. Там было три милиционера без опознавательных знаков. На мне начали тестировать электрошок. Это длилось минуты три, разряды были в районе почек. После этого, я не мог несколько минут подняться с пола. Они кричали: «Сука, вставай!». Я не мог. Подняли, через время перевезли в ЦИН на Окрестина (Центр изоляции правонарушителей, – УНИАН). Там, я с еще с двумястами стоял несколько часов на коленях. Если кто-то шевелился - избивали, что-то делал не так – избивали.

Были последствия от электрошока?

Пальцы не слушались, два дня не мог сделать «ножницы». Болели ступни, плохо работала челюсть, «сушняк» страшнейший. Горло было красное до груди, потом потемнело. Я разговариваю с вами, кашляю, - наверное, тоже одно из последствий. Температура скачет. Организм разнесен в хлам.

До этого меня, как активиста, не раз приводили в РОВД. Наверняка, прочли мою историю, решили не избивать «политического». Оставлять дубинкой синяки для того, чтобы я мог их «снять»? А электрошок следы оставляет? Нет. Они об этом знают и пользуется. Они - власть, над ними только КГБ, «админка» (администрация президента, – УНИАН) и сам президент. У мужчин «безлимит»: скажут «убить» – убьют, «отпусти» – отпустят.

По словам Чудука, люди перебороли страх и готовы защищать свои права на улице / Фото facebook.com/pavel.chuduk

Есть информация о том, сколько протестующих погибло?

Шесть или семь человек. Но есть пропавшие без вести. Я бы считал от десяти.

Жертвы есть, и еще будут. Но насилие прекратилось, когда на улицы вышло более 150 тысяч. Ментов не было видно. Две недели мы жили в демократической стране, нас нет трогали, мы собирались в любой точке города без проблем. Потом в выходные дни стали гайки сильно закручиваться. Опять начали задерживать в больших количествах. И после инаугурации, которую повели тайно от медиа, от дипломатов, насилие вернулось с большей силой.

23 сентября возле Стелы собралось около пяти тысяч человек, люди двигались к Дворцу Независимости, где проходила инаугурация так называемого президента. Ближе к середине маршрута колонна остановилась. Узкую улицу в несколько линий преградила «вся ментовская сила». Мне показалось, количество ОМОНа больше, чем количество участников акции. И действовали они очень жестко, как и 9-го августа. Снова пролилась кровь.

Начались массированные атаки ОМОНа со щитами, подъехали водометы, в них вода была рыжего, желто-оранжевого окраса, со специфическим запахом, непонятная химия. Водой разгоняли людей, для тех, кто не понял – дубинки. Были слышны крики: «Иди сюда, сука!», «Рылом в пол!», «Ты, тупая, что ты с этими дебилами ходишь?!». Но бывает и: «Отойдите!» или «Вы же понимаете, что вам дадут большой штраф? Уходите!», «Девушка, бегите!». Иногда среди силовиков попадаются более-менее адекватные люди. Небольшой процент таких есть. Нельзя сказать, что все черно-белое. Оно серо-буро-малиновое.

Чудук говорит, что во время тайной инаугурации количество ОМОНа на улицах было больше, чем количество участников акции / Фото facebook.com/pavel.chuduk

Сколько протестующих было задержано на этой акции? И удастся ли таким способом запугать белорусов?

По информации на вечер 24 сентября, задержали – 343 человека, ждут суда в задержании - 323.

Лукашенковская власть держится на страхе. «Если не я, то никто» - главный месседж на этих выборах. Главная причина задержаний – чтобы боялись выйти даже в магазин за хлебом. Но в моем случае, после наручников и электрошока я стал сильней. Я прошел пиковые пороги. Также и со всеми. Задержания не действуют. Люди сопротивляются, иногда физически.

Две недели назад Лукашенко исполнилось 66 лет. Собралось тысяч 150 «поздравить». Люди шли в сторону «Дроздов». Это - элитный поселочек подментованных, подлукашенковских бизнесменов, и, по легенде, он и сам там живет. Последние 30 лет о «Дроздах» говорили шепотом: «Да, ты что, это же стратегический объект», а теперь толпа идет туда и скандирует: «Саша, уходи!», «Пошел вон!», «Тебя в атозак!».

Конечно он это слышит, его трясет. Посмотрите, как он выглядит: кулачки сжал, напрягся. Конечно, инаугурация должна пройти так, по-крысиному. Нет уважения никакого к этому человеку, и кто вообще сказал, что он человек?

Непонятно, чем это закончится. Что будет сегодня, завтра - никто не может предугадать. Но чем больше волна насилия, тем громче ответ. Насилие на насилие. Люди перебороли страх и готовы защищать свои права на улице. В последние недели две-три число людей на улице в будние дни немного упало. Но на выходных – никак не меньше 120 тысяч.

Против протестующих практически постоянно применяется насилие. Вы говорите, что людей это уже закалило. Почему протест до сих пор мирный?

У нас в Беларуси очень специфические люди. Даже если телеграмм-канал NEXTA начнет призывать: «Выходите на улицы, дробите ОМОНовцев», они этого не сделают. Выйдут с розами, продут по проспекту Независимости, потом будут просить ОМОН: «Пустите в метро, не перекрывайте дорогу. Милиция с народом». Мы не украинцы, не россияне, не американцы. У нас нет такого количества эндорфина (к сожалению, или к радости), чтобы сделать Майдан, как у вас в 2014 году. Ну, не сможем мы.

Знаете, как мы переходим дорогу? Загорелся «красный» - несколько тысяч стоит, ждет «зеленого»… Приезжают люди с мешками для мусора, собирают то, что осталось после акции. Это – революция? Серьезно? Феномен. Это как диагноз – белорус.

Чудук: "Белорусы не хотят, чтобы погибали братья и сестры" / Фото facebook.com/pavel.chuduk

Мы абсолютно не хотим смертей во время протестов, хотя понимаем, что переход от диктатуры к демократии – жертвы и кровь. Но не дай Бог. Никто их не хочет. Ни один новый режим не стоит такого. Белорусы не хотят, чтобы погибали братья и сестры. И слышно: «Ну, может уйдет», «Давайте, поговорим с ним».

Непонятно, что будет сегодня и завтра. Все накаляется, уровень насилия поднялся до высокого градуса. Но люди продолжают выходить на улицу. 100% в субботу будет женский марш (наша первая феминистическая революция - очень интересный момент). Будет традиционный марш в воскресенье.  

Какова судьба тех, кого задержали в августе?

Я до сих пор жду решения суда. Но если меня задержат во второй раз, «уеду», как минимум, на 15 суток.

А как максимум?

Могут быть разные истории. Когда меня задержали, я понимал, что одно неверное движение, неправильно построенный диалог, и у меня легко «найдут» в кармане 0,5 грамма «травки», или «граммчик». В таком случае это была бы совсем другая история. Могут найти наличные дома во время обыска. Все, что угодно может быть.

По государственному телеканалу показывают, как люди оправдываются: «Извините, телеграмм-каналов начитался. Вез за деньги острые металлические изделия 9 августа». Лицо человека закрыто, отдельным кадром – машина, в которой лежат гвозди. Люди просят прощения, как у Кадырова в РФ.

Люди получают реальный срок за "оторванные пуговицы" с мундира / Фото facebook.com/pavel.chuduk

Знаю, что 45 человек пошли «по криминалке» за «атаку на милицию». Очень многих задержали, когда они начали писать соседям-милиционерам: «Тварь, что ты делаешь?» После того как телеграмм-канал NEXTA разместил более тысячи данных силовиков, люди начали «весточки» высылать. В итоге, «криминал» практически сразу. Срок зависит от «раскаянья» и многих других факторов. Я слышал, что дают от 2,3 до 4 лет.

Условно?

Нет, реальный срок. Люди сидят за пуговицы, вырванные с мундиров. За смски, звонки, угрозы. Дырки в мундирах - как будто сломанные пальцы. И на днях генеральный прокурор пообещал: «Каждый получит по заслугам, каждый ответит, будут штрафы и не маленькие». Обычно штраф от 100 до 1500 белорусских рублей (от 1085 до 16265 грн, - УНИАН).

Фактор страха есть, но он не влияет на то, как развивается протест. Если власть будет продолжать также, ее просто утрамбуют. У нас любят менять плитку по пять раз в год. Будет тоже самое, только в асфальт закатают ОМОНовцев. Мы не настолько мирные, чтобы постоянно терпеть насилие. Поднимется волна, которую тяжело будет остановить.

Влад Абрамов

УНИАН в Google News