Об этом пишет Беньямин Трибе в статье под названием «Российские пожелания Китаю», опубликованной на сайте газеты Frankfurter Allgemeine.
На самом деле не нужно дополнительно показывать, кто главный. Недавно в Шанхае был открыт новый «Банк развития БРИКС», банк развития пяти крупнейших развивающихся экономик Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки (БРИКС). Обязанности в этой новой финансовой структуре четко разделены. На бумаге, у Пекина не самое сильное положение: первый директор – индиец, глава наблюдательного совета – бразилец, глава попечительского совета – из России. В Китае находится здание банка. И все же очевидно, что, в этом проекте, как и во многих других, в которых развивающиеся экономики объединяются против западных промышленно развитых стран, без Пекина ничего не получилось бы. Это знает и Кремль, который представляет свое новое восточное партнерство как наказание для Запада.
В сентябре президент России Владимир Путин снова поедет в Пекин. Своего китайского коллегу Си Цзиньпина он принимал в июле в российском городе Уфе, на саммите стран БРИКС. В то время как Россия и там делала акцент на политических разногласиях с Западом – особенно с Соединенными Штатами, Си избегал громких заявлений. Он достаточно умен, чтобы не сопровождать открытие новых путей агрессивной риторикой, если эта риторика может осложнить ему продвижение на других путях.
Китай проводит прагматичную политику с приматом экономических интересов. Россия же проводит идеологическую экономическую политику с приматом политических мечтаний. Несложно определить, кто обладает большим влиянием. Экономические показатели Китая в пять раз выше, чем в России. Очень четко китайский потенциал виден при новом объединении финансов БРИКС, который был задействован почти одновременно с банком развития, его учредительский договор вступил в силу в конце июля. Объединение финансов должно оказать помощь пяти развивающимся странам во время кризисов платежного баланса. $ 41 млрд из его капитала в $ 100 млрд поступили из резервов китайского центрального банка.
Китай ведет переговоры жестко
Россия и Китай, крупнейший в мире экспортер энергоносителей и крупнейший в мире импортер энергоносителей, - соседи. Понятно, что они развивают свои отношения - довольно удивительно, что этого так долго не происходило. Только в 2013 году началось сотрудничество в вопросах нефти и газа. В 2014 году начался конфликт в Украине, прежде всего, Брюссель и Вашингтон наказали Москву санкциями за военную агрессию. С тех пор российские чиновники много говорят о повороте к Азии. Однако, то, что Москве не стоит там ждать никакого особого к себе отношения, показывают оставшиеся без конкретного результата переговоры по газопроводу в Западный Китай через Алтай. Основная проблема – в цене, Китай ведет переговоры жестко.
Не оправдались также надежды России на китайскую столицу. Из-за санкций российские банки и компании в значительной степени отстранены от западных рынков капитала. Китайские финансовые институты хоть и расширяют свой бизнес в большой соседней стране, но не так быстро и не так сильно, как надеялись российские политики. Построенные после распада Советского Союза отношения европейских и американских банков с Россией и их понимание финансового положения Москвы нельзя заменить в одночасье. Учитывая российский экономический кризис и временно скудные перспективы из-за структурных барьеров, у китайских институтов вряд ли есть причина торопиться.
Россия использует момент для привлечения внимания
Когда Москва говорит о более интенсивных отношениях с Китаем и другими развивающимися странами, то речь вряд ли идет об увеличении взаимодействия в частном секторе, духовно-социальной переориентации или даже серьезном политическом альянсе, а скорее о двустороннем капиталистическом сотрудничестве государств: с Дели Кремль ведет переговоры о вооружении, с Бразилиа – о нефти, с Пекином обсуждает оба вопроса. Банк развития и объединение валютных резервов – первые институциональные столбы, которые неофициальный и неоднородный круг БРИКС принял после нескольких лет переговоров.
Поводом для новых финансовых инструментов стало недовольство Западом, но это недовольство старше, чем конфликт в Украине, и гораздо более технократическое: речь идет, прежде всего, о реформе голосования в Международном валютном фонде, которую затягивал Вашингтон, и которая должна была предоставить странам с развивающейся экономикой больше прав на голосовании. Особенно, Китай, кажется, вынес из этого урок, что лучше развивать альтернативные учреждения в своих союзах (также следует помнить о «Новом Шелковом пути»), в которых он сам занимает доминирующую позицию.
Россия может быть их частью и использовать момент для привлечения внимания. Но ни одна другая страна БРИКС не празднует разрыва отношений с Западом, и ни одна страна тотчас не последует за Россией. Потому что, при всех разногласиях, там перевешивает тот прагматизм, которого хотели в московском подогретом политической охотой на ведьм климате.
