Никакого сговора. Эта четкая трактовка выводов расследования специального представителя Департамента юстиции США Роберта Мюллера. По крайней мере, так о них сказал Генеральный прокурор Уильям Барр. И это, безусловно, то утверждение, которое защитники Дональда Трампа сегодня изо всех сил продвигают.
Но без доступа к полному отчету расследования Мюллера никто не может сказать наверняка, насколько губительным или нет было это расследование для президента США. Правила Департамента юстиции говорят, что пока он у власти, его никто не может обвинить. Кроме того, по этим же правилам, нельзя публиковать негативную информацию о ком-то, кого не обвинили в преступлении, пишет Politico.
Поэтому если Барр не решит вдруг, что случай президента может быть исключением, никто никогда может и не узнать масштабов действий Трампа или на сколько близким была команда Мюллера к тому, чтобы выдвинуть обвинения против Дональда Трампа-младшего, Джареда Кушнера и других людей из окружения президента, которые погрязли в российском скандале. Вместе с тем, даже если бы генпрокурор опубликовал бы значительную часть отчета, целью расследования было не давать моральную оценку нынешнему президентству, а проверить, есть ли убедительные причины для наказания.
Читайте также"Полное и абсолютное оправдание": Трамп прокомментировал расследование Мюллера
Итог Барра дает четко понять, что не было никакого сговора на высшем уровне между Россией и Трампом с целью изменить ход американских выборов в 2016 году. И не важно, что президент все это время очень странно себя вел, отрицая попытки Владимира Путин помочь ему победить. Приходится закрывать глаза и на многочисленные связи людей из окружения Трампа с российскими агентами в 2016 году, а также многочисленные контакты между ними.
Может бывший глава избирательного штаба кандидата-республиканца Пол Манафорт, к примеру, просто пытался погасить свой многомиллионный долг перед российским олигархом Олегом Дерипаской, когда передавал данные об опросах среди американцев экс-партнеру по бизнесу Константину Килимнику. Может Джордж Попадопулос, который когда-то работал на Model United Nations, просто хвастался, когда по пьяни сказал послу Австралии о том, что в руках России похищенные письма Хиллари Клинтон. Его слова насторожили ФБР, которые начали расследование.
Много странных вещей произошло: от пресловутой встречи в Trump Tower с россиянами, которые предлагали грязь на Клинтон, до зловещей схемы Майкла Флинна и Джареда Кушнера, которые хотели установить тайный канал связи с Москвой через российское посольство в Вашингтоне. Стоит только вспомнить встречу Джеффа Сешнса с послом России Сергеем Кисляком, которую он скрыл от Конгресса. А помните Картера Пейджа, который фактически ходил с табличкой на спине: «Ударьте меня, я российская марионетка». А о российском агенте Марии Бутине?
Читайте также"Полное и абсолютное оправдание": Трамп прокомментировал расследование Мюллера
Но все это потенциально можно объяснить и без предположений, что Путин помог Трампу победить на выборах для того, чтобы он, к примеру, признал аннексию Крыма. Возможно все контакты с окружением республиканца были налажены случайно. Возможно сами встречи были устроены ради компромата. Потому что Москва знала, что их разоблачение будет скандальным. Возможно различные группы в России просто видели возможность в любви Трампа к России и действовали независимо.
Издание предостерегает от предвзятых выводов и от привычки видеть в событиях доказательства для подозрений, придуманных заранее. Но поведение Трампа в отношении России как президента и кандидата все равно беспокоит. К примеру, он презирает НАТО, которое наводит страх на Кремль. Он пытался скрыть проект строительства отеля в Москве даже в разгар выборов, а также врал про все эти эпизоды. Бизнес в сфере недвижимости много лет сильно зависел от российских денег. Удивительно и то, что Трамп никогда открыто не критиковал Владимира Путина, а во время встречи в Хельсинки в прошлом году поставил слово российского автократа выше всех доказательств, собранных спецслужбами США.
Интересным случаем издание называет и отношения Трампа с диктатором КНДР Ким Чен Ыном, которого американский президент бросился восхвалять несмотря на все советы его же собственных советников. На прошлой неделе Трамп написал в Twitter, что он не будет вводить новые санкции против Пхеньяна. Как пояснили в Белом доме, все потому, что ему «нравится» Ким. По мнению Politico, между лояльностью Трампа к Путину и северокорейскому диктатору есть нечто общее. Во-первых, американский президент завидуют той власти, которую эти авторитарные лидеры держат в руках в своих странах. И он не стесняется даже об этом говорить. Во-вторых, он отчаянно стремится получить какую-то большую дипломатическую победу. Такой он мог бы назвать крупную сделку с Россией, конец ядерной программы КНДР или мирное соглашение между Израилем и палестинцами.
И не важно, насколько правильно или мудро было бы добиваться таких сделок. Дело в том, что Трамп привык задабривать, выманивать и вымаливать у объектов своего восторга то, что он хочет. И не важно, идет ли речь о Владимире Путине, о Ким Чен Ыне или может о звезде порно Сторми Дениалз.
Читайте такжеWashington Post: Демократы в Конгрессе серьезно взялись за Россию и Путина
Издание также напоминает о всех попытках Трампа атаковать российское расследование. Он даже уволил директора ФБР Джеймса Коми за отказ закрыть его. Это ли не подозрительно? Конечно, подозрительно. Но можно рассмотреть и альтернативное объяснение. К примеру, американский президент мог воспользоваться подходом «выжженной земли» и пытаться подорвать расследование «на всякий случай». Поскольку он не знал наверняка, к чему оно приведет.
В итоге можно сказать наверняка одно. Если бы Трамп вступил в сговор с Россией, Роберт Мюллер, скорее всего, разоблачил бы это. Что же касается широких дебатов о заговоре, то все зависит от того, что под этим термином иметь в виду. Пока что кажется вполне четким, что американский президент не сотрудничал с Путиным во время выборов в 2016 году. Но до сих пор остается загадкой, почему он так хочет вступить в сговор с российским автократом сейчас, чтобы изменить внешнюю политику США.
