Аксана Филипишина: В приютах была и остается такая форма «воспитания» - поместить подростка в психиатрическую клинику на несколько недель

Представитель Уполномоченного Верховной Рады Украины по соблюдению прав ребенка и семьи Аксана Филипишина рассказала УНИАН о том, почему воспитанники интернатов и приемных семей оказываются в психлечебницах, почему нельзя верить всем диагнозам, «нарисованным» медперсоналом, и в каких ужасных условиях содержатся дети из-за черствости и профнепригодности взрослых.

В украинских приютах продолжают использовать «воспитательную» психиатрию. Трудных подростков, бунтарей отправляют на «лечение» психиатрические лечебницы, где дети могут находиться неделями. А суть такой «методики» проста – взрослые пытаются сломать подростка, показать, кто в доме хозяин. О проблеме использования таких методов воспитания УНИАН поговорил с представителем Уполномоченного Верховной Рады по соблюдению прав ребенка и семьи Аксаной Филипишиной.

В начале ноября трое подростков пытались сбежать из психлечебницы в Киеве, выпрыгнув из окна. Среди прочего, в СМИ озвучивалось предположение, что в специализированном учреждении дети оказались в «воспитательных» целях. Это может быть правдой?

Такая практика появилась еще в советские времена и никуда не делась. Из-за низкого профессионального уровня, работники приютов (ЦСПР) не справляются с подростками, которые самоутверждаются, доказывают, что с их точкой зрения надо считаться. Самый простой способ повлиять на ребенка и показать, кто в доме хозяин – поместить воспитанника в психиатрическое заведение.

Медработник заведения «рисует» возможный диагноз, например, «депрессивный синдром под вопросом» или «расстройство поведения». Этого достаточно, чтобы ребенок провел три недели в психиатрической клинике. Впрочем, мы знаем случай, когда ребенка там забыли: привезли и оставили на год. Такое случилось в Киевской области в 2018-м.

Есть приюты, которые особо часто пользуются такой «методикой»?

Подобной практикой грешат все без исключения регионы Украины. Но когда мы посещаем психиатрические заведения, то практически всегда видим и детей, которые были усыновлены. Это подростки, которых взяли в семью, когда они были совсем маленькими детьми, до года. И когда в подростковом возрасте начинаются проблемы, непонимание с родителями, их отправляют на «обследование» в психлечебницу.

Дело в том, что в Семейном кодексе есть статья о признании усыновления недействительным из-за того, что на момент усыновления родители не знали о психическом заболевании. Это проще, чем принятие ошибок.

Разысуновлений относительно немного, 20-40 случаев в год на всю страну. Но в подавляющем большинстве речь идет о подростках / Фото УНИАН

Есть усыновители, которые думают: «Если бы ребенок был родной, то был бы другой». Взрослые склоны проблемы перекладывать на детей: «Это у ребенка с генетикой что-то не то». Но основная ошибка в принципе воспитания: «Я взял сироту, ей надо дать самое лучшее». Ребенка начинают баловать, он привыкает к тому, что получает все, и требования становятся все больше и больше. Усыновители не справляются, но не хотят, чтобы их лишили родительских прав. Они используют «метод» с психлечебницей.

Нельзя сказать, что это массовое явление. Разысуновлений относительно немного, 20-40 случаев в год на всю страну. Но, повторюсь, в подавляющем большинстве речь идет о подростках, взятых в семью в раннем детстве. 

В каких условиях живут дети в таких специализированных клиниках?

Есть разные условия. Где-то в палатах стоят хорошие кровати, новые тумбочки и много цветов. Кто-то спит на койках еще 70-х годов, сломанных, с продавленной металлической сеткой. На окнах – решетки. Гуляют во дворе только в сопровождении сотрудников. Очень депрессивная обстановка.

Где-то может быть шестеро, где-то четверо детей в одной палате. И важно понимать, что соседями ребят с неустановленными диагнозами могут быть тяжелобольные. Были случаи, когда подростки находились не в отдельной палате, а со взрослыми.

Все это не может не влиять на психику. Я абсолютно уверена, что такое не может пройти без последствий. Этот опыт может отразиться на поведении и повлиять на судьбу ребенка. Могут появится страхи, неуверенность в своих силах. Подросток будет более осторожным в своем желании чего-то достичь. Десять раз подумает и… не сделает то, что мог бы.

У нас нет специализированных учреждений для детей со стойкими психическими расстройствами. Они находятся в обычных приютах / Фото УНИАН

Что происходит после трех недель в психлечебнице?

Зачастую, детей отправляют назад в приют с рекомендациями общего характера. Очень часто существенных медикаментозных рекомендаций они не получают. Впрочем, и лечения эти три недели дети не получают. Просто отбывают [в психлечебнице] какое-то время.

Большая часть детей, которая попадала в наше поле зрения, выходила из заведения с неподтвержденным диагнозом. И это повод задуматься: а есть ли этот диагноз в принципе, или это удобная форма «воспитания»? Почему не могут установить диагноз? Это профнепригодность? Или что это? Так могло бы быть в одном-двух случаях, а это поставлено на поток.

Но, давайте будет откровенными, не все подростки безосновательно попадают в такие заведения. Есть дети, которые имеют расстройства психического здоровья. Они постоянно принимают лекарства, им корректируется лечение. Есть разные истории.

Они живут в специализированных приютах для детей с такими диагнозами?

У нас нет специализированных учреждений для детей со стойкими психическими расстройствами. Они находятся в обычных приютах. Хорошо, если у больного шизофренией долго длится период ремиссии. Но он заканчивается, а при обострении ребенок может нести угрозу себе и другим детям.

У нас нет программ для подготовки приемных семей, которые бы специализировались на воспитании детей с такими диагнозами. Бывает, что опекуны отказываются от таких ребят, а девать их некуда. Не живут люди с шизофренией в больнице постоянно, там им оказывают помощь, потом они выходят.

В прошлом году писали, что в одесском приюте «Свитанок» подросток развращал и избивал младших детей. Была информация, что его перевели в психиатрическую клинику. Что вы знаете об этой истории?

Насколько мне известно, там был один случай развращения мальчика. Произошел он после того, как подросток вернулся из киевской клиники. Я не знаю, выясняло ли следствие все детали в той истории. Не был ли тот подросток сам жертвой насилия? Может, он повторил то, что сам пережил?

У него диагноз, он нуждается в помощи, но его доставляют в суд. Возможно, он находится в СИЗО.

Расскажите немного об интернатах для детей с задержкой умственного развития и задержкой психического развития.

Начинаешь разговаривать с этими детьми и вспоминаешь термин советских времен «педагогическая запущенность». Ребенок рос в семье, где его развитием не занимались, ему не повезло с учителями. Ему нужен индивидуальный подход. Попадая под опеку, в приемную семью, такие дети очень быстро справляются с отставанием, диагнозы снимаются. Но в интернатных заведениях мы слышим: «Вы же понимаете, с кем мы работаем. Ну, что с него возьмешь».

В некоторых интернатных заведениях «стерильные» интернет-классы. Мы проводим пальцами по клавиатуре, на ней - пыль / Фото УНИАН

Я всегда говорю о том, что в заведениях есть разные педагоги. У нас много тех, кто вкладывают душу в работу, но рядом с ними может быть невежественный технический персонал. И, к сожалению, мы видим, что детьми не везде занимаются.

Мы же понимаем, когда детей заводят в компьютерный класс «для картинки». Ребенок сидит за развивающей игрой и нажимает все клавиши подряд, не понимая, что он должен сделать. Ты садишься рядом, начинаешь помогать, подсказывать, говоришь: «А подумай», и за секунды он начинает понимать смысл игры. Значит, никто с ним до нас не работал.

В некоторых интернатных заведениях «стерильные» интернет-классы. Мы проводим пальцами по клавиатуре, на ней - пыль.

Могут ли такие интернаты заполнять искусственно?

Да. Об этом часто говорят эксперты. Смотрите, есть интернат определенного профиля, а в соседнем селе закрыта школа. И все дети становятся его воспитанниками, у них появляется «диагноз» по профилю этого интерната. Село, где все с одними особенностями развития! И никто не думает, что дети выходят из интерната с «волчьим билетом», они не получат высшее образование.

В запорожской области есть заведение, где воспитанники на 50% - дети жителей ближайшего села.

Расскажите об условиях, в которых живут дети в специализированных интернатах (для слепых и слабовидящих, для глухих, для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата, с тяжелым нарушением речи). Вы говорите, что условия разные. Но есть же просто ужасные факты.

Есть заведения, где нам хвастались ремонтом в спальнях. Но переодеться перед сном можно в групповой комнате на другом этаже! И ты в пижаме или футболке должен идти по лестнице и коридору в «комфортную спальню», в которой даже стула нет, чтобы повесить одежду.

Я описываю вполне конкретные киевские, одесские, харьковские интернаты. Я вижу картинку с реальными детьми, которые ползут по коридору, и никто не может додуматься, сделать вдоль стены ручки, чтобы ребенок мог подтянуться, развивать ножи. Не надо же на это много денег!

В Ладыжине ребенку, чтобы попасть в туалет, надо сползти с коляски, проползти через грязную комнату. Порог и ширина дверей не позволяет проехать коляской. Я не понимаю: почему так тяжело расширить двери? Рядом же идут другие, более затратные строительные работы.

Есть приюты, где нет туалетной бумаги, лежит порезанная газета. И это в ХХІ веке! В меню есть мясо, в тарелках у детей его нет. У людей не хватает ума понять, что душевая комната не может быть с открытыми окнами, не может быть туалета без перегородок. Или, как вам: туалет и душевая - одно помещение без перегородок! Ты спрашиваешь: «А как один ребенок может мыться, а другой… Вы сами не пробовали так?» И ребенок живет так не день и не два!

Интернаты в таком виде должны прекратить существование, система должна трансформироваться во что-то другое. Да, это не делается за один день, и вряд ли мы сможем избавиться от институционного ухода за детьми, но он не должен быть в таком виде как сейчас, когда в заведении – 150-200 детей.

Влад Абрамов

УНИАН в Google News