Референдум в переводе с латыни означает «то, что должно быть сообщено». Только и всего. И когда Александр Турчинов сообщил о возможности проведения референдума вместе с президентскими выборами, похоже, что речь шла скорее о буквальном, а не содержательном толковании термина.
Идея получила свою порцию заслуженного внимания. Говорили об уступке, сделанной таким образом протестующим восточным регионам и России. Размышляли о перспективе роста явки на юго-востоке, что добавит выборам легитимности. Прикидывали, какие изменения парламент должен внести в действующий закон «О всеукраинском референдуме», чтобы подогнать его по срокам к назначенным на 25 мая президентским выборам. А вместо этого имело бы смысл усомниться как в реальности проведения референдума, так и в готовности его проводить.
«Мы не против того, чтобы проводился референдум», - заявил Александр Турчинов в понедельник на согласительном совете Верховной Рады. Он уточнил, что референдум «может, когда парламент примет соответствующее решение, состояться вместе с президентскими выборами», и даже спрогнозировал его результат по ряду вопросов – «подавляющее большинство украинцев выскажется за неделимую независимую демократическую и унитарную Украину».
В принципе на всеукраинский референдум могут быть вынесены любые вопросы, кроме амнистии и налогов, но вряд ли кто-то планировал интересоваться мнением народа о том, делать ли Украину делимой, зависимой или недемократической. Другое дело – федеративной или имеющей два государственных языка, о чем Турчинов не упомянул. Хотя на оба эти вопроса, учитывая нынешнее состояние умов, большинство на гипотетическом референдуме ответило бы, скорее всего, отрицательно.
Почему же проведение референдума сомнительно? Конституция предусматривает три вида всеукраинских референдумов – по поводу изменения территории Украины, по поводу конституционных изменений или по народной инициативе. Первый вариант – единственный, когда референдум назначает парламент. Но его сразу отбрасываем, поскольку вопрос увеличения территории Украины в повестке дня не стоит де-факто, а вопрос уменьшения территории не признается де-юре.
Второй вариант, при котором задействован парламент, предполагает, что он большинством в триста голосов должен принять проект изменений в Конституцию. Потом, пройдя экспертизу Конституционного суда, эти изменения выносятся на утверждение референдумом. Времени на все это остается не так много, но парламент может подкорректировать соответствующий закон, чтобы успеть обеспечить одновременное проведение референдума и выборов. Однако триста голосов в нынешней Раде набрать очень непросто, а без них никак.
В третьем варианте, связанном с референдумом по народной инициативе, роль парламента вообще сведена к минимуму – принять изменения в закон о референдуме, чтобы подогнать сроки. Сложнее соблюсти прочие условия, ведь для проведения такого референдума должны быть зарегистрированы инициативные группы по всей стране, которым предстоит за весьма короткое время собрать три миллиона подписей в его поддержку не менее, чем в двух третях областей страны, и не менее, чем по сто тысяч подписей в каждой.
Есть еще один нюанс. Вынесенные вопросы касались бы государственного устройства Украины, и значит, для воплощения в жизнь решений такого референдума есть только один путь – внесение изменений в Конституцию описанным выше путем. Сначала 300 голосов в ВР, потом вердикт КС а потом… Да, потом опять референдум, как бы глупо это не выглядело.
Но основная проблема даже не в этом. Референдум по изменению Конституции, как и референдум по народной инициативе нельзя проводить ни до нынешних президентских выборов, ни одновременно с ними. Согласно Конституции, референдум о конституционных изменениях должен назначать, а референдум по народной инициативе должен провозглашать президент страны. Президента у нас сейчас нет. Есть, конечно, Александр Турчинов, который является исполняющим обязанности президента. Но Конституция четко оговаривает, какие обязанности он может исполнять, а какие нет. Полномочий на то, чтобы объявлять или провозглашать референдумы он не имеет.
Что же остается? Можно провести ни к чему никого не обязывающий опрос общественного мнения. Даже называть такой опрос референдумом было бы рискованно, поскольку референдум прописан в Конституции, а результаты референдума, проведенного в нарушение Конституции, не могут иметь законной силы. Можно наплевать на Конституцию и делать, что вздумается. Но тогда не стоит возмущаться, если вдруг наплевать на нее захочется еще кому-нибудь в соответствии уже со своими интересами. Возможен ли такой референдум? Разве что как несчастный кот в пресловутом мысленном эксперименте Эрвина Шредингера – жив он или нет, мы сказать не можем, но что-то с ним явно не так.
Так что остается лишь гадать, чем руководствовался Александр Турчинов, говоря о заведомо невыполнимой вещи. То ли не разобрался, как следует, в своих полномочиях и полномочиях парламента, то ли просто хотел снять напряжение, а, может, и просто «подкинул дезу» в рамках антитеррористической операции…
