«АнтиТабачный» ректор Могилянки Сергей Квит: не в ногу со всеми
«АнтиТабачный» ректор Могилянки Сергей Квит: не в ногу со всеми

«АнтиТабачный» ректор Могилянки Сергей Квит: не в ногу со всеми

13:00, 30.03.2010
15 мин.

У нас были большие дискуссии с Вакарчуком... Кто может гарантировать Брюховецкому 5 или 10 лет во главе министерства? Мы ж пока еще имеем подозрительную пророссийскую риторику... Интервью

Президент Национального университета “Киево-Могилянская академия” Сергей Квит – единственный из руководителей украинских вузов, который открыто высказался против назначения Дмитрия Табачника на должность министра образования и науки.  Остальные ректоры на последних сборах на прошлой неделе всячески свидетельствовали новому руководству свою поддержку и критиковали прежнего министра. УНИАН обратился за интервью к Сергею Квиту, чтобы узнать, почему он противопоставил себя коллегам, чем угрожает введение вступительных экзаменов в вузах, каково будущее у ВНО в стране и способна ли “АнтиТабачная кампания” что-то изменить. 

Насколько мне известно, сразу после назначения Табачника в среде ректоров звучали протестные настроения. Но как только пришло время действовать, руководители вузов дали задний ход, и с открытым заявлением выступили только Вы и Украинский католический университет.  Как Вы это прокомментируете?

Видео дня

Была такая информация. Я не в праве осуждать своих коллег. У каждого своя ситуация, свои мотивации.

Ректоры пекутся о портфелях?

Не знаю.

Была ли какая-то реакция руководства минобразования на Ваше воззвание: звонки, разговоры, попытки давления? 

Нет, ничего такого не было.

Способно ли, с вашей точки зрения, студенческое движение что-то изменить?

Сергей КвитВ принципе, студенты в университетах должны учиться. Не нужно подменять учебу и науку играми в политику. Но студенческое движение в широком понимании – важно, к нему нужно относиться серьезно. Молодые люди по жизни настроены на революцию и радикализм. Они хотят иметь ощущение собственного влияния на течение событий, на позитивные перемены в государстве. Потому иногда студенты выступают более последовательными и честными политиками, чем так называемые профессионалы. Студенческое движение может много.

Ваши студенты говорят, что на должности министра образования сегодня видят господина Брюховецкого. Вы разделяете взгляды своих воспитанников?

Насколько мне известно, раньше Вячеславу Степановичу предлагали и должность министра, и вице-премьера по гуманитарным вопросам. Он сказал: “Мне требуется время (кажется, 10 лет) для реформ. За один-два года это сделать невозможно”.  Но кто в наше время может гарантировать Брюховецкому 5 или 10 лет во главе Министерства образования и науки?

А Вы видите достойную кандидатуру на замену Табачнику?

Это мог бы быть ректор, или даже кто-то из прежних министров. Профессионал, а не политик. Все необходимые нам алгоритмы реформ давно отработаны в мире. Нужно не конфликтовать, а просто иметь волю к реформам.

Один из Ваших воспитанников во время очередной акции “АнтиТабачной кампании” заявил, что в случае исключения студентов из вузов из-за публичных протестов против Табачника, Вы готовы принять их к себе...

(Смеется. – Авт.) Тут наши возможности несколько преувеличены. Киево-Могилянская академия всегда работает только в легальном поле. Для того, чтобы поступить в НАУКМА, нужно выполнить ряд требований, с которыми можно ознакомиться на университетском сайте.

Новый министр образования Табачник инициирует введение вступительных экзаменов наряду с ВНО со следующего года. Вам не кажется, что экзамены просто нивелируют тестирование?

Киево-Могилянская академия имеет 18-летний опыт вступительного тестирования. Прежний Президент Виктор Ющенко, когда издавал указ об обязательном проведении ВНО, ссылался на успешный опыт нашего университета. Однако когда тестирование было введено на общенациональном уровне, Киево-Могилянской академии неожиданно запретили проводить собственное тестирование. По этому поводу мы имели большие дискуссии с предыдущим министром Иваном Вакарчуком. Я спрашивал: “Претензии по коррупции есть?” Нет. “Опыт успешный?” Успешный. Отчего это отменять? Ответа от предыдущего министра мы так и не услышали. Не дождались от него также отзыва на предложение использовать наш научный центр по исследованию вопросов тестирования, который, кстати, возглавляет почетный президент НАУКМА Вячеслав Брюховецкий.

Если говорить с точки зрения Киево-Могилянской академии, то мы - за возвращение баллов нашего тестирования.

Тестирование – это очень  прогрессивное дело. Свыше 150 стран мира его использует, оно везде работает, выполняя адекватно поставленные задачи, в частности коррелируя среднее и высшее образование. У нас внедрение тестирования было ужасно прямолинейным. Например, в начале этого учебного года руководитель Украинского центра оценивания качества образования Игорь Ликарчук выступает на одном из круглых столов и говорит: “Мы планируем в дальнейшем развивать систему ВНО. Вскоре нами будут предложены не только тесты для бакалаврских программ, но и для магистерских”. Такая постановка вопроса не может считаться профессиональной. Любой западный университет выстраивает собственную систему требований к абитуриентам. Он может требовать результаты нескольких разных тестов, а также написания эссе  или преодоления каких-то других испытаний. Потому что каждый университет формирует лицо собственного студента. Тем более это касается магистерского уровня, который вводит молодого человека непосредственно в науку. Тут нужно внимательно рассматривать каждого выпускника бакалаврских программ.

Можем вспомнить, что при внедрении обязательного общенационального ВНО звучало другое утверждение: задание университетов – не отбирать, а учить. Это порочное мнение. Начиная с того, что главное задание университетов – это наука, а сам учебный процесс организуется вокруг научных исследований. Рыночная конкуренция между университетами начинается с борьбы за лучшего абитуриента. Однако я могу понять мотивацию, согласно которой ВНО выносилось за пределы как заведений среднего, так и высшего образования. В этом случае отстранение университетов от отбора собственных абитуриентов может быть лишь временным шагом, обязательно – контекстуальным в системе реформ, до которых в Украине никогда не доходят руки. До настоящих образовательных реформ в Украине до сих пор не дошло. Время с 1991 года можно считать упущенным.

ВНО – это инструмент для проведения реформ, а не сама реформа высшего образования. Оно не может служить единственным средством борьбы с коррупцией. Потому что коррупция в Украине – это проблема социальная, связанная с низким уровнем экономики, профессиональной культуры, развращением, которое несла с собой советская власть. Коррупция в вузах -  лишь отражение еще худшего состояния дел в целом государстве. Отмечу, что это явление невозможно в нашем университете, но об этом и так всем известно. Для того, чтобы преодолеть коррупцию в Украине, нужно с чего-то начать. Как по мне, целесообразнее всего – с высшего образования. Нужно дать автономию университетам, требуя от них вместо этого качество научных исследований, обучения и преподавания. Тогда они будут заботиться о своей репутации на национальном и глобальном уровне и, в конечном итоге, не будут заинтересованы в коррупции.

Но опыт проведения ВНО свидетельствует, что коррупция уменьшилась. При поступлении по сертификату и при отсутствии экзаменов, у ректоров просто не было никакой возможности брать деньги у абитуриентов.

Да, в какой-то степени ВНО – это инструмент защиты абитуриентов. Точнее, тестирование защищает лучших выпускников. Ведь выпускник школы с высшими баллами сертификатов действительно может поступить в любой университет, поскольку находится в фокусе внимания общественности и прессы. Добрым словом следует вспомнить «онлайновую» систему «Конкурс», которая существенно помогает отслеживать ситуацию по Украине. Но ВНО не устраняет коррупцию через недостаточную прозрачность зачисления.

В прошлом году 5 августа все вузы должны были обнародовать списки рекомендованных к зачислению абитуриентов. Это значит, что на протяжении трех дней последние должны были принести оригиналы документов в определенный университет. Если же абитуриенты не приносят оригиналы в отмеченный срок, то попадают в «подвешенное» состояние: их могут принять в состав студентов, или же отказать в зачислении. Причем большинство не появляется своевременно по двум причинам. Во-первых, абитуриенты буквально бегают между университетами, потому что имеют действительно широкий выбор. Во-вторых, фамилия хорошего абитуриента может появиться в списках нескольких университетов. А он выбирает лишь один. Это значит, что в других вузах на месте его фамилии остается вакантное место. Огромное количество мест остается открытым. Заполняются ли все они дальше по рейтингу? Этого нельзя утверждать наверное.

Нужно ли поддержать ВНО? Безусловно. Общество верит в него, надеясь, что государство и в дальнейшем будет заботиться о повышении качества образовательных услуг. Вспомним, что ВНО является результатом совместных усилий Президента и нескольких Правительств. Оно дает объективный взгляд на знание и способности абитуриента. Кстати, НАУКМА уже апробировала два теста на способности. Но ВНО нужно органически вписать в контекст реформ. С одной стороны, нельзя полностью запретить всем университетам влиять на формирование собственного контингента студентов. С другой – из-за действительно большого размаха коррупции и падения качества образования, которое продолжается из второй половины 1980-х годов, нельзя останавливаться на достигнутом. Нужно двигаться вперед, развивая национальную систему ВНО. Большую обеспокоенность сегодня вызывают настроения политического реванша и риторика мести предшественникам. Отвечать будем все: перед следующими поколениями и перед Богом. Никто не спрячется от собственной ответственности.

Я бы также предостерег от огульного обвинения ректоров и чиновников в коррупции. В действительности лидеры вузов, профессорско-преподавательский состав в большинстве случаев заботится о своих университетах и хочет вывести их на высший уровень качества. Министерство образования и науки само по себе не может проводить никаких реформ, поскольку для этого как минимум нужна согласованная деятельность Президента, Правительства, Верховной Рады. Мировой опыт показывает, что успешные реформы в науке и образовании являются следствием системной государственной политики. В центре внимания тут – внедрение реальной университетской автономии – в первую очередь, финансовой, академической, кадровой. Мы же пока еще имеем подозрительную пророссийскую риторику относительно образования, забывая, что коррупция и институционные стандарты нашего северного соседа, включая и свободу слова, вскоре достигнут уровня Северной Кореи. Возврата назад нет. Мир развивается чрезвычайно быстро. Возможно только отважное движение вперед.

Свобода – это ответственность, а в украинских реалиях еще и риск. Например, ректор престижной Харьковской юридической академии им. Ярослава Мудрого заявил: зачем контрактникам сдавать ВНО – пусть платят деньги и учатся...

Если такое утверждение действительно имело место, оно свидетельствует об отсутствии в Украине здоровых рыночных отношений. Ведь студенты, зачисленные без надлежащего отбора, будут заведомо слабыми, потому «коммерческий успех» также не будет достигнут. Ведь плохому выпускнику не нужно выдавать диплом, потому что общество не нуждается в плохих специалистах. Настоящая конкуренция предусматривает присутствие украинских университетов не только на отечественном, но и на глобальном рынке. Потому нам нужно предлагать собственные лучшие стандарты.

А еще руководители вузов на последних сборах жаловались новому руководству, что наши аспиранты убегают на запад, давайте что-то делать...

Это обычный посткоммунистический подход. Так же, можно сказать: если мы научим наших людей английскому языку, они завтра упакуют чемоданы и убегут. В действительности убегают те, кто вопреки нашей системе сам выучил английский, получил базовое образование и столкнулся со всеми проблемами научной карьеры в Украине. Такие люди едут на магистерские и докторские программы в Западные университеты. Потому наши действия должны быть противоположными: следует создать структурированные докторские (PHD) программы у себя дома, интегрировать науку и образование, стимулировать создание общества знаний. Мы же проводим политику самоизоляции, отстраняясь не только от партнерства с Западом, но также, как следствие, от настоящей конкуренции. Имеет место противоположная тенденция – многие украинцы возвращаются домой с западными дипломами. Вместо того, чтобы использовать их бесценный научный и организационный опыт, наше государство выдумывает разнообразные иррациональные препятствия, которые эти люди непонятно ради чего вынуждены преодолевать.

Например, Киево-Могилянская академия – единственный в Украине университет, который открыл Докторскую школу западного образца. Сейчас она включает пять, а до конца года – будет иметь первые восемь PhD-программ. Но уже два года, вопреки Болонским обязательствам, мы не можем ее легализовать. Выход простой – Могилянка будет выдавать параллельно собственные дипломы PHD вместе с такими же дипломами европейских и североамериканских университетов-партнеров. Нужно наконец понять: если молодые люди смогут попадать в «большую науку» из Украины, они в подавляющем большинстве будут оставаться и приносить пользу своей Родине.

Как Вы отнеслись к нововведению Табачника, которое предусматривает, что абитуриенты могут проходить тестирование на языке обучения? 

Сергей КвитПоскольку, согласно с российской концепцией шовинизма, как до 1917 г., так и до 1991-го, все языки, кроме русского, должны были куда-то исчезнуть, я, безусловно, выступаю за развитие всех языков, которые являются родными для граждан Украины. Однако если они хотят становиться студентами украинских, а не зарубежных университетов, они должны пользоваться на должном уровне государственным языком. Именно на это следует обратить внимание.

Относительно тестов, я знаю из масс-медиа, что в них будут размежеваны румынский и молдавский языки. Но это абсурд, потому что в действительности существует один румынский язык! Не хотелось бы думать, что это было сделано в угоду агрессивной российской политике в регионе, вопреки научности и здравому смыслу.

Почему к Вам не идут учиться “мажоры” – дети политической или бизнесовой элиты?

Нельзя сказать, что вообще «не идут». Просто мы такой статистики не ведем. Но если родители имеют деньги, еще не значит, что их ребенок сможет к нам поступить. Дальше, если студент из зажиточной семьи попадает в НАУКМА на контракт (а у нас он самый дорогой) – это еще не значит, что он получает какую-то неприкосновенность и мы его не выгоним, если он будет плохо учиться. За прошлый год мы отчислили где-то 119 контрактников и свыше 120 бюджетников. Мы не учитываем, на какой форме учится тот или другой студент. В Могилянке есть разные студенты – все они равны перед нашими профессиональными и корпоративными требованиями.

Разговаривала Анна Ященко

 

загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь