В статье Матиаса Крупы под названием «Пустой взгляд на Восток», опубликованной на сайте газеты Die Zeit, задаются вопросы о том, где заканчивается Европа? И что будет с Украиной? Эти вопросы были, словно в тени, на саммите ЕС с его восточными партнерами в Риге. Ни на один из них в ближайшее время ответа не будет, но Cоюз не может избежать этих вопросов.
Восемнадцать месяцев назад, на прошлом саммите, начались те роковые изменения, которые стоили жизней более чем 6000 человек. За встречей, которая тогда проходила в Вильнюсе, последовало восстание на Майдане, аннексия Крыма, война в Восточной Украине. С тех пор политический порядок в Европе в корне изменился, но Европейский Союз до сих пор пытается определить свою роль в этом новом порядке. Это стало очевидным в последние два дня в Риге.
Почти четыре десятилетия, ЕС становился больше и больше, никогда не сталкиваясь с каким-либо существенным сопротивлением. Количество его членов неуклонно росло, с шести до девяти, десяти, двенадцати и, наконец, 28 стран. Союз охватывал все большую территорию, но никогда не развивал идею политического пространства, которое он занимал. Геополитика была иностранным словом, которое ЕС игнорировал. Это верно также для политики соседства, которая была возрождена десять лет назад.
Геополитика была для ЕС иностранным словом
Формально то, что Ангела Меркель сформулировала на пути в Ригу, правда: Восточное партнерство никогда не было инструментом политики расширения. И, насколько открывать дверь в Союз таким странам, как Украина, Молдова или Грузия, было спорным среди стран-членов с самого начала. Тем не менее, у политики соседства такая же логика, как у расширения – содействовать демократическим переменам посредством экономического сближения. Эта политика в Украине впервые столкнулась с сопротивлением.
Российская интервенция в Крыму и в восточной Украине болезненно показала ЕС, что он все же геополитический игрок, и воспринимается как таковой в Москве. Это первый урок, который необходимо обдумать в будущей политике по отношению к своим восточным соседям. В Риге иногда складывалось такое впечатление, что некоторые в ЕС хотели бы отменить последние несколько месяцев и продолжать жить, как раньше.
Второй урок касается вопроса расширения. Когда в Киеве на Майдане сотни тысяч принимали участие в демонстрации, и там развевался синий флаг ЕС, в Брюсселе и Берлине многие были растроганы. Но даже тогда Ангела Меркель тщательно следила за тем, чтобы не использовать словосочетание «вступление в ЕС» в контексте Украины. Теперь ее риторика снова отрезвляет: Нельзя «пробуждать никаких ложных ожиданий у наших восточных соседей, которые мы потом не сможем выполнить».
Это звучит ответственно, но в действительности Меркель уклоняется от ответственности.
Украинцы сами знают, так же, как люди в Грузии и Молдове, что путь к членству в ЕС будет долгим. Но они имеют право знать, есть ли вообще смысл в том пути, который они выбрали, для которого они так много на себя берут, и за который в Украине погибают люди. Поэтому, правительства этих трех стран в Риге справедливо настаивали на том, чтобы ЕС в заключительном заявлении не возвращался к данным ранее обещаниям.
Нерешительные слова Меркель имеют еще одного адресата. Канцлер знает, что собственные граждане все более критично рассматривают политику расширения ЕС. Им она хочет сказать, что все понимает и принимает всерьез. По той же причине председатель Еврокомиссии ЕС Жан-Клод Юнкер объявил, что в ближайшие пять лет никаких новых стран в ЕС не допустят. Дешевое обещание, но, тем не менее, число потенциальных кандидатов уже стало ограниченным.
Меркель и Юнкер сделали из последних нескольких месяцев неправильные выводы. Они должны были подготовить граждан к тому, что ЕС в будущем будет играть важную роль на международной арене и должен взять на себя больше ответственности, не только на Востоке. Вместо этого, они предполагают, что Союз мог бы отступить. ЕС устал от расширения, говорят они. Но в Украине у них есть обязательства, даже если членство страны в ЕС – в далеком будущем.
